Валерий Гаврилин

«Возглас восторга: Ашенафеза!» — приводит Гаврилин в своих записках выдуманное восклицание, которое часто можно было услышать в интернате [20, 206]. В этих же записках, опубликованных в книге «О музыке и не только…», он фиксирует целый ряд вновь изобретённых слов-перевёртышей, каламбуров, шуток в духе интернатской игры.

Во-первых, великолепное, ёмкое и многогранное слово «вундерзакид» [20, 99], объединяющее, очевидно, понятия «вундеркинда» и «закидона» — синтез абсолютно взрывной[40].

«Калининград-Малининград // Платьё-маше // Уни-тазовы кости… // Не неврастеник, а стервоневраник // С неба падали большие Капулетти // Хохматория. Мурмулетки. Кошачий концерт. Комическая месса // А сердце, как скерцо // Ранний репрессионизм и поздний реабилитанс // Жили были дурнук и дурнушка //…глубизм. Широтизм — охватизм. Задушизм // По утрам поздно встаёт: невстания // Пипендипелен [ударение на вторую «и», этим словом Гаврилин обозначал слишком педантичных людей] // Слушево // Тараторил // Ожарел // А ну, отнюдь от меня! //Не элегантен. Скорее элефантен // Был он большой жрец — всё ел — ничем не брезговал // ХОТЕЛ. Хотел в HOTEL — да не попал. В московские гостиницы приезжать не хочется // Польская певица Мойка Посудска // Пташечка — ропташечка // Раскокала такую утварь! У, пакостница! У, тварь! // Мякиш в энергичном темпе // Гипертоническое трезвучие // Канючить — от canto, вопить — от voce // Пить много не рюмкомендуется // Телевидение // Вышний сволочёк // Лидерпис — (композитор-песенник) [от нем. Lied — песня] // Китайская мудрость: чин чина почитай //…А служил он в Дрёматическом дряньтеатре…» [20, 46-372].

Как известно, Гаврилин мастерски владел художественным словом и был наделен тонким чувством юмора. Чуткость к слову формировалась у него с детства, а в столичном интернате, в атмосфере всеобщей увлечённости искусством — и музыкальным, и литературным, и театральным — любовь к изящной словесности ещё усилилась.

Бóльшую часть времени Гаврилин проводил с книгой в руках. Немаловажную роль здесь, конечно, сыграли и уроки любимого преподавателя Нели Наумовны Наумовой. Можно с уверенностью сказать: не стань Гаврилин композитором, он вошёл бы в историю как выдающийся прозаик. И прав был М. Е. Белодубровский, утверждавший, что гав-рилинский театр зарождался и развивался, в частности, и в «институте закидонства». Но, разумеется, не без участия излюбленного фольклорного жанра.

Вот, например, некоторые примеры шуточных диалогов и «сольных» высказываний, написанных в разные годы. В них причинно-следственные связи нарочито и выпукло исковерканы — с одной стороны, в духе театра абсурда, с другой — по принципу близкого Гаврилину театра народного:

«…А ножки у ей тоненькие, тоненькие, на таких дак теперь уже и не ходят»//

«Домработница строгих правил во время завтрака, держа в руках тарелку с яйцами:

— Энти-то подавать, что ли?» //

«Что же ты, милая, брала у меня горшок целый, а возвращаешь с дырой?

— Во-первых, я его у тебя не брала. Во-вторых, когда я брала — он уже был с дырой. В-третьих, когда я возвращала, на нём никакой дыры не было» //

«Маня весёлая, нарядная:

— Клавдя, далеко-то не уходи, парню ведь обратно не дойти. Бабы все в американском, летом — угля для утюгов нет» //

«Эдакого винограда да как не полюбить — люба девка полюбит» [20, 216–323].

Или его знаменитые иронические высказывания: «Верил в ничто и был самоуверен //…и уже высказали свои значительные мысли по этому поводу слесарь Иванов, балерина Плисецкая и композитор Мурадели // Актёр всю жизнь играл заднюю часть лошади. И перевоплощался // Уходя на фронт, не забудь выключить утюг // За углом меня поджидал человек с большой Буквы //Не женился и пошёл по второму пути // Крупный общественный работник, герой войн…Потерял в боях руки и ноги, но, к сожалению, не свои //…Принесли его в комнату и сложили в уголок. Так он и лежал себе несколько лет, пока кто-то об него не запнулся. Тогда он встал и сказал: «А сейчас я вас всех съем» // Когда он случайно ударил меня молотком по лбу, я ему сказал: «Ты ошибся, Петя». А он мне ответил: «Прости, друг» (из протокола товарищеского суда) // Сегодня Ремир Левитан сказал мне: «Представляешь, я видел собачку, которая играет в футбол!», на что мне пришлось ответить: «Подумаешь, удивил! А вот я видел людей, которые играют в футбол» // В нём есть что-то до такой степени здоровое, что иногда он кажется мне идиотом // Сегодня полюбовался работой дворников и окончательно пришёл к выводу, что после многовекового рабства Россия устроила себе, по крайней мере, вековой отгул // Петя укусил пчелу // Не расцвёл. Пошёл в ствол // «Вышел — и взял, вышел — и взял. Сел — и смотришь, сел — и смотришь» [20, 90-371].