Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе

— Нет, нет, — поморщился Лигачев. — Речь идет не о редакции всесоюзной газеты. Вам вполне можно доверить очень важный участок работы — контроль за развитием физкультурно-спортивного движения в стране. Подумайте...

Но Васильич был занят иными думами. Он жил футболом, а футбол жил в нем. Своими бездонными знаниями охотно делился с другими. Одно время я работал с женской командой. Останавливаться на специфике жизни дамского коллектива не стану. Бывали дни, когда вспоминалось библейское: «...и живые позавидуют мертвым...»

Я поделился с Лобановским своими трудностями. Он внимательно выслушал, как обычно, не перебивая. В этом его качестве просматривался один из сегментов «феномена Лобановского». Выдержав паузу, он спросил:

— Ты знаешь три главных заповеди уважающего себя тренера? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: «Не услышать, не увидеть, не сказать». И еще. Когда учишь молодежь футболу, никогда не говори: «А вот в наше время было эдак». Упаси Боже в перерыве матча, если твоя команда отыграла плохо, спросить: «В чем дело? Что случилось? Во что вы, олухи, играете?» Если у тренера нет ответов на эти вопросы, ему лучше поменять профессию. Случилось то, что он обязан был предвидеть. Играют люди так, как их научили. Говорить с ребятами и девушками нужно на языке их поколения. Вспомни себя, когда тебе, молодому парню, читал нотации какой-нибудь престарелый отставник. Ты разве воспринимал сказанное? В лучшем случае ждал, пока он не выговорится.

Наставления Васильича я припомнил в 1988 году на тренировочном сборе в Новогорске. Выходя из душа, Лобановский услышал, как спартаковец Хидиятуллин, собрав вокруг себя стайку новобранцев сборной, живописует какую-то историю, сдабривая речь неформальными выражениями. Пройдя мимо ребят с каменным лицом, главный тренер поднялся к себе в номер и позвонил оттуда мне. Васильич попросил после ужина зайти к нему вместе с Вагизом. Я все сделал, как он сказал: