Валеркин декабрь

Падающий за окном снег уже принес с собой ранние сумерки, когда мы услышали громкий звук подъехавшего к дому грузовика. Мы с Машей заинтересованно посмотрели в окно, а тетя Марина, накинув куртку, вышла на крыльцо. Скоро мы услышали веселый голос нашего хозяина. Затем раздался какой-то металлический стук. Дверь распахнулась, и в клубах морозного воздуха в дом начали вплывать коробки. Их заносили и ставили на пол двое мужчин. Потом зашел наш хозяин с домработницей. Они оба улыбались и что-то с интересом обсуждали.

— Привет, волшебный щенок и прекрасная принцесса! — с улыбкой поздоровался Алексей. В его темных глазах весело плясал огонек камина. — Ну и погодка сегодня! Снег все валит и валит!

Мы с Машей смущенно переглянулись и поздоровались. Тут к нам на диван с мокрыми лапами прыгнул Ноки. Я покачал головой, взял щенка под пузико и сделал попытку дотянуться до тряпки, висевшей на стуле. Нога опять поползла, и я поморщился.

— Кто-то слишком рано хочет стать самостоятельным! — сказал Алексей и отобрал щенка. Мужики тем временем содрали упаковку и начали собирать то, что находилось в них.

— Тренажеры! — ахнул я.

— Да, Валера, снимешь гипс, начнешь тренировки. А Маша… Маш. У меня к тебе есть серьезный разговор.

Подруга нахмурилась и сжала кулаки. Алексей увидел и рассмеялся. Машка, глядя на него, робко улыбнулась.

— Маш, как ты смотришь на то, что мы попросим Марину Игоревну массировать и заниматься с тобой? Ты же не хочешь навсегда быть прикованной к кровати?

— Замечательно смотрю! А еще, — она лукаво посмотрела на женщину, — я очень люблю козье молоко.

— Вот и ладушки. Марин, обед готов? Дай поесть, и пойду чистить снег. Если это безобразие в ближайшие дни не кончится, Новый год мы встретим, роя к трассе траншеи! — Наш хозяин, весело насвистывая, ушел на кухню. Машка нашла мою руку и тихонько пожала. Новенькие тренажеры стояли вдоль окон гостиной.

Следующим утром Алексей рано уехал на работу. Три дня, выпрошенные у начальства, кончились. В девять к нам пришла наша тетя Марина. Мне она вручила привезенные вчера вместе с тренажерами специальные трости, которые поддерживали плечо. Ходить с ними было очень удобно. Отправив меня на кухню, она занялась Машей. Наполнив ванну горячей водой с солью, она оставила ее там отмокать. Затем долго намывала и ровно подстригла кем-то криво обрезанные льняные волосы. Подруга даже как-то заблестела. А новокупленная пижамка в кружевных рюшечках так трогательно смотрелась на ее худеньком тельце! Действительно, откормить — красивая получится девчонка. О чем я ей сразу сказал.

— Вот! — глубокомысленно отметила Марина Игоревна. — Устами младенца…

Машка захихикала. Над ней наша нянька потом измывалась часа два: массировала руки, ноги, спину, шею, та только постанывала. В конце концов пациентку завернули в одеяло и уложили на диван перед камином. В нем теперь всегда горел огонь. Алексей заметил, что Маша туда часто смотрит, и попросил домработницу подкладывать поленца.

Подруга спала, я занимался, тетя Марина готовила обед. Насколько жизнь иногда резко меняется! Мне было так спокойно, так хорошо! Ради этого я дал сам себе честное слово, что выучу все предметы и в январе, вместе с потоком, сдам экзамены. Мне просто необходимо стать образованным человеком и получить специальность. Ведь еще Кирюху на ноги ставить! Его Алексей обещал привезти к нам на выходные. Теплый щен пробрался к Маше в ноги и свился там калачиком. «К морозам, — лениво подумал я. — Скоро Новый год».

Неделю спустя Маша начала ходить вокруг диванов в своих разноцветных пижамках, уже не пугая нас призрачной синевой. С ее помощью я разобрался с химией и теперь грыз физику. Алексей все также уходил на работу рано и приезжал поздно. Тетя Марина продолжала купать и массировать мою подружку. Однажды, когда я подтягивался на турнике, Маша сказала мне грустно:

— Я так боюсь, что у меня никогда уже не хватит сил сесть за руль мотобайка… И голова еще кружится. Слабость какая-то.

— Ну ты еще поплачься, как моя бабка! — грубо сказал я, слезая с турника. — Ты полторы недели как с того света, а уже о мотоциклах грезишь. Терпение, девочка. Я вот твой английский с немецким учу, стиснув зубы, а ты ноешь, как ребенок. Кстати, ты в свой универ звонила? Чего-то я не слышал…

— Звонила. — Вздохнула она.

— И что?

— Надо пересдавать за третий курс. Думаю, с Нового года начну заниматься и к лету пересдам. А там переведусь на заочный. Хочу за год пройти два курса сразу.

— А ты сможешь? — неверяще посмотрел на нее я.

— До сих пор на память не жалуюсь. Я и сейчас могла бы за третий курс сдать, только не примут. Сказали, летом, с общим потоком. — Она поводила пальчиком по занавеске на окне. — Лето хочу. Летящую вместе с ветром дорогу. Асфальт под колесами. А мой мотоцикл, на котором я разбилась, мать на запчасти продала, меня не спросив.

— Так он все равно разбит был. Да и ты в коме. Кого спрашивать?