Валиде Хюррем (СИ)

— Повелитель, — поклонилась та, подойдя к нему.

— Что случилось, раз ты пришла так поздно?

Склонившись на колени, Эсмахан Султан, как подобает на хальвете, поцеловала подол султанского кафтана.

Мехмет рассеянно про себя отметил, что чувств, которые были вызваны тем же действием Нурбану, не проявилось.

— Мой Повелитель. Я готова каждую ночь приходить и молить о твоём прощении. И каждую ночь ты будешь лицезреть, как твоя рабыня умирает от тоски и любви по тебе, как раскаивается и просит, чтобы её господин хотя бы взглянул на неё. Вспомните, как мы были счастливы в Манисе! Когда вы впервые взяли на руки свою прекрасную дочь Шах Султан. После я подарила вам шехзаде Орхана, которого вы так цените и любите. Всю свою жизнь я любила вас. Неужели вы смогли отказаться от нашей любви? Если так, то я умру, чтобы не страдать так сильно, как сейчас!

Тяжело вздохнув, султан Мехмет приложил руку к щеке супруги и медленно её приподнял с колен.

Эсмахан Султан же с удовольствием прижалась к ней. Стоило сделать первый шаг, и холодная зима превратилась в привычную весну.

— Эсмахан моя. Раз просишь о прощении, то дарую его тебе, но с условием, что более подобного не повторится. Я не желаю склок и смертей.

Страдание и мольба на лице султанши в миг обратились в радость и благодарность.

— Повелитель! Радости моей нет предела… — целуя его руку, шептала Эсмахан Султан.

Подняв свои черные глаза, она счастливо обнаружила в лице султана былую привязанность и тёплоту. Поддавшись чувствам, что захватили её, Эсмахан Султан поцеловала мужа, и тот, слегка помедлив, ответил на её поцелуй.

Их прервал стук в дверь. Отстранившись, султан Мехмет взглянул на вошедшего Локмана-агу. Заметив Эсмахан Султан, тот растерялся, но поклонился.

— Господин, по вашему приказу пришла Нурбахар Султан.

С сожалением поджав губы и посмотрев на маняще улыбающуюся супругу, султан Мехмет велел той возвращаться в свои покои.

Счастливая Нурбахар Султан застыла в нетерпении у дверей заветных покоев, ожидая, когда султан пригласит войти. Локман-ага, немного нахмурившийся, вышел из дверей и подошёл к ней.

— Повелитель приказывает вам вернуться в гарем.

Растерявшись, Нурбахар Султан на мгновение застыла.

— Что? Повелитель же позвал меня!

— Султанша, такова воля повелителя. Возвращайтесь.

— Нет. Я хочу видеть… — настаивала та, порываясь обойти агу.

— Вы не можете увидеть повелителя. Он сейчас со своим гаремом, — решительно прервал её Локман-ага.

— С каким еще гаремом, ага? Впусти меня, — повысила голос Нурбахар Султан, и теперь от её счастья не осталось и следа.

Удерживая её, порывающуюся войти в султанские покои, Локман-ага с сожалением воскликнул:

— В покоях Хасеки Эсмахан Султан. Видимо, она пришла, когда я отправился отдать приказ о вашем приходе.

Изумлённая, опечаленная и сломленная светловолосая Нурбахар Султан растерянно уставилась на закрытые двери султанских покоев. Неужели они закрылись для неё?

Развернувшись, она медленно побрела в свои покои и пыталась сообразить, что так сильно огорчило её.

То, что султан простил Эсмахан Султан и вновь одарил её своей любовью или то, что она лишилась его благосклонности, а, значит, и пути к власти? Любовь ли в ней так билась в страданиях или предчувствие собственного падения, так быстро сменившего взлёт?

Судьбы спутанным комом сплелись в этом дворце, рискуя запутать все ещё больше, чем сейчас.

========== Глава 6. ==========

Дворец Айше Хюмашах.

Восседая на тахте, Михримах Султан в задумчивости наблюдала за своими внуками, играющими в стороне. Она чувствовала на себе напряжённый взгляд дочери Хюмашах, которая сидела рядом с ней, устало откинувшись на шёлковые подушки.

— Вас что-то беспокоит, валиде? — поинтересовалась Хюмашах Султан, не выдержав молчания матери.

Вздохнув, Михримах Султан обратила свои серые глаза к дочери.

— Да. Эсмахан прощена повелителем. Она едва лишилась своего влияния в гареме, как вдруг снова заполучила его.

— Неужели вы из-за этого так переживаете? — изумилась

Хюмашах Султан. — Что нам с вами гарем? Хвала Аллаху, мы не его обитательницы, и нас влияние жен султана нисколько не задевает.

Её мать только поджала губы, мысленно не соглашаясь. Она ни за что не позволит Эсмахан стать Валиде Султан. Эта женщина ничего не добьется, несмотря на свои смелые мечты.

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

Улыбаясь собственному отражению и наслаждаясь роскошью своих одеяния и украшений, Нурбану рассматривала себя в небольшое ручное зеркальце.

Отдав его стоящей неподалеку Джанфеде-калфе, она вздохнула и откинулась на спинку тахты.

— Я же говорила, что звёзды всё ещё благоволят мне, Джанфеда. Мне даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы отдалить Нурбахар-хатун от повелителя.

— Воистину так, султанша, — ухмыльнулась калфа, разделяя радость той.

— Но этого мало! Нужно окончательно избавиться от этой хатун. И у меня уже есть кое-что на уме.

— Преклоняюсь перед вашим умом, султанша, — пролепетала Джанфеда-калфа. — Будут приказания?