Валюта любви. Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии. Автобиография основательницы бренда Roxy

Несколько месяцев спустя Жеральд Мари, глава Paris Planning, родственного агентства Wilhelmina, приезжает в США для рекрутирования моделей, и я прохожу кастинг. Мой план – отправиться в Париж, чтобы поработать с Vogue Paris, Elle France и любым другим топ-журналом, конечно, я одета в творения парижской моды – Paris Couture, а затем вернуться в Нью-Йорк и работать вместе с моими любимыми моделями.

Вот таков был план.

В наряде от Kenzo для книги Люсиль Хорнак Fashion-2001, 1980 год

Витражи

Март 1980 года, Париж

Прошло всего несколько недель с момента моего прибытия в Париж. Много дней по утрам я направляюсь прямо в агентство, если только Пеппер не предоставила мне накануне список просмотров или меня не забронировали для работы. До сих пор мне достаются не те заказы, о которых мечтала, но мне нужно трудиться и надеяться, что даже на нестоящей работе смогу завязать полезные связи и двигаться вверх по скользкой и крутой лестнице модельной карьеры.

Входя в агентство, мгновенно ощущаю в комнате импульс напряжения. Что-то здесь не так.

Вместо лихорадочного жужжания и криков воцарилась гробовая тишина. Настроение мрачное. Пеппер отрывает взгляд от стойки и жестом подзывает меня. Когда я приближаюсь, она шепчет: «Вилли умерла».

– Что? Как? – Не могу в это поверить. Вильгельмине было всего сорок, и она была движущей силой агентства. Как она могла умереть?

– Рак легких. Позвоню тебе позже, – тихо говорит Пеппер.

Спускаюсь по лестнице и направляюсь к Нотр-Дам. Великолепные витражи ярко сияют в огромном тусклом пространстве. Молитвы священников отражаются от известняковых стен и эхом разносятся по всему собору. Я зажигаю свечу и встаю на колени.

Вспоминаю свою единственную встречу с Вилли и не могу избавиться от вида ее костлявых пальцев и пепельной кожи. Я не знала о ее болезни, но она действительно выглядела неважно. Интересно, как сейчас она отнеслась бы к модной индустрии? Рада ли она, что большую часть своей жизни отдала работе в моде? Стоила ли игра свеч? Не знаю, есть ли Бог и слышит ли он меня, но прошу его помочь мне добиться успеха в Париже.

Смотрю на мерцающие свечи и красивые витражи и думаю: здесь нет никого, кто по-настоящему меня знает, даже Скарлетт не в счет. Я на другой половине земного шара, вдали от всех родных и друзей. У меня дома у каждого члена семьи есть мнение о том, кем я должна быть, но здесь никто не имеет ни малейшего представления обо мне. У меня нет контактов со сверстниками. Кажется, измени я свою личность, никто бы даже не заметил. Во мне бушует лихорадка свободы. Я возбуждена. В моем теле легкость. Мое сердце расширяется. Я могу быть грубой. Могу быть своенравной. А может, мне пора начать спать с кем попало или курить. И обязательно начать ругаться. Возможности безграничны.

Я покидаю собор и по дороге в отель покупаю пачку сигар ручной скрутки. Расслабляясь на провисающем гостиничном матрасе, зажигаю сигару и размышляю над своими вариантами с порочной улыбкой.

Скарлетт и я в отеле Andrea, Париж, 1980 год

Отель Andrea – отель Le Bon

Мы со Скарлетт радостно забираем в агентстве наши первые чеки за работу, но, открыв конверты, обе ошарашены. Суммы оказались намного меньше, чем мы ожидали. Сразу же идем на нижний этаж к женщине-бухгалтеру, чтобы выяснить, в чем дело. Мы с трудом понимаем миниатюрную парижанку, которая с невинным видом на ломаном английском говорит что-то вроде: «Ну, вы должны нам за гостиницу и билет на самолет».

– Я думала, что эти расходы оплачивает агентство, – говорю я.

– Non (Нет).

– Но отель такой дорогой! Мы бы ни за что не решились останавливаться там, – говорит Скарлетт.

– Сожалею… pardon, mais (извините, но), мне нужно работать.

– Сколько комиссионных вы берете? Потому что мы получаем только тридцать процентов от выставленных нам счетов, – спрашиваю я.

– Агентство получает двадцать процентов, vous payez (вы платите) пятьдесят процентов французских налогов, а остальное c'est pour vous (причитается вам), – говорит она так, будто это неважно.

Мы в шоке. По-видимому, мы изначально задолжали агентству Paris Planning. Мы-то думали, что нас рекрутировали с полной оплатой поездки. А французские налоги! Как они могут быть такими огромными?