Валютная могила

– Ну, не надо так-то уж, – укорил «товарища Костю» седоватый сотрудник уважаемой службы. – Господин Русаков не единожды уже зарекомендовал себя как бесстрашный тележурналист. Ты забыл, как он выступил наживкой в деле раскрытия убийства актера Игоря Санина? Не побоялся. И раскрыл преступление. А ведь его едва не убили…

– Так я не его конкретно имел в виду, а всю их братию в целом, – тоном, мало похожим на оправдывающийся, произнес Костя.

– Профессия журналиста очень нужна и важна, – промолвил наставническим тоном «полковник». – А иначе как наши люди узнают, что происходит в их городе, стране, мире?

– Правда, есть вещи, которые простой обыватель не узнает никогда, – в тон ему сказал я. И добавил: – Но это делается исключительно в интересах страны и, конечно, самих обывателей.

– Абсолютно верно! – согласился со мной фээсбэшник. – Итак, вы, Аристарх Африканыч, оставляете это дело и переключаетесь, скажем, на проблему нескончаемых пробок в городе. Ведь это крайне актуальная тема, не правда ли?

Ничуть не удивленный переходом на «вы», показывающим, что между нами стоит теперь явно непреодолимая дистанция, я кивнул и ответил:

– Пробками в городе у нас многие занимаются, так что наш телеканал вряд ли пополнит число этих многих… Но вы правы. Тема четырех вагонов евро для меня неподъемна. Конечно, жаль, что вместе с ней попадает в категорию запрещенных и тема ликвидированного за одну ночь кладбища бомжей, но ведь против вас не попрешь, верно?

– Я искренне рад, что у нас с вами полное взаимопонимание, Аристарх Африканыч…

– К тому же, возможно, что меня и не убьют, – бодрым тоном добавил я.

– Да господь с вами, – откинулся на спинку сиденья «полковник». – Передачи не будет, про вагоны знает уже столько народа, что всех не переубиваешь… А от дальнейшего расследования вы отказываетесь. Ведь отказываетесь?

– Да, – честно признался я, уже не собираясь прямо или косвенно выпытывать у «полковника», откуда пришли эти вагоны, есть ли на них документы, что в этих документах, кто официальный хозяин денег и кто конкретно оплачивает стоянку этих вагонов. Все равно не скажет. Или начнет мне заливать про «иранский след», миллиарды покойного Саддама Хусейна или Муаммара Каддафи. Нет уж… Пусть все эти басни седоватый плотный господин из ФСБ прибережет для репортеров «Комсомолки»… К тому же я прекратил расследование. Не потому, что обещал этому фээсбэшнику, а потому, что уже имею готовое решение, как мне поступить дальше…

– Ну, вот, – удовлетворенно заключил «полковник». – За что же вас убивать-то?

– А за что перерезали горло бомжам Виталику, Михею, Космосу, бомж-леди Любке из Краснодара и славному старшему участковому уполномоченному капитану полиции Сан Санычу Лакшину? – задал я ему почти риторический вопрос.

– Ты что, лазил в тот вагон? – снова перешел на «ты» фээсбэшник.

– Да, лазил. И эти блоки евро на поддонах видел собственными глазами. А все, кто был в этом вагоне, кроме Сэра, уже мертвы… Они убивают, чтобы скрыть информацию об этих вагонах, всех, кто к ним подходил, не говоря уж о тех, кто был внутри и поживился их содержимым. Бомжи туда уже не суются именно под угрозой смерти. Поскольку знают, что от ножа киллера им не уйти…

– Ладно, – после недолгого молчания произнес «полковник». – Мы подумаем, как уберечь вас от преждевременной кончины. Присмотрим за вами на первых порах, а там – видно будет… На этом, господин Русаков, позвольте считать нашу встречу завершенной. Смею надеяться, что мы с вами обо всем договорились…

Я открыл дверцу «неотложки» и вышел из машины. Недалеко от меня стоял молодой парень и смотрел на окна родильного дома. Когда в одном из окон появилась женщина с «конским хвостиком» на голове, он просиял и что есть мочи заорал:

– Кто?

Женщина выставила лицо в форточку и крикнула:

– Сын!

Парень подпрыгнул на месте и посмотрел на меня:

– Ты понял? Сын!

– Поздравляю, – сказал я.

«Неотложка» отъехала, а парень продолжал орать, выясняя вес и рост сына. Я же отправился домой.

Устал я от всего этого. Конечно, дома меня могут ждать, но ведь «полковник» обещал, что за мной присмотрят. По крайней мере, на первых порах. Так что, наверное, можно не бояться, что меня прикончат дома или где-нибудь по дороге.

Да и куда идти мне теперь, кроме как не домой?

Некуда…

Глава 12. Визит, который мог закончиться для меня гораздо хуже, или Не все еще потеряно

До дома я добрался без происшествий. Несколько раз проверялся: останавливался возле стеклянных витрин и, как бы разглядывая, что там выставлено, скашивал вбок глаза и смотрел, не идет ли кто за мной. Или неожиданно останавливался, приседал, как бы завязывая развязавшийся на кедах шнурок, и незаметно бросал взгляд назад.

Но никакой слежки не заметил…