Валютная могила

А дома было хорошо. Я принял душ, переоделся, отправив мое одеяние бомжа в стиральную машину. Затем занялся приготовлением солянки. Это заняло у меня два часа. Пока готовил супчик, думал, как я буду осуществлять свой план, и получится ли у меня то, что я задумал. А вдруг Король не согласится? С другой стороны, что он теряет?

Горячая солянка, да еще с добавкой, сделала свое благоприятное дело. Мысли уже не проносились в голове, а проплывали, как кучевые облака по небу, потом стали двигаться еще медленнее, а вскоре и вовсе исчезли. В благостном бездумном состоянии я прилег на диван и, закинув руки за голову, тихо заснул. Снилась мне разная белиберда: трактора, мчавшиеся наперегонки по Новодевичьему кладбищу, Космос, стреляющий из лука, Любка из Краснодара, обмахивающаяся веером, сложенным из сотенных купюр евро, старлей Воронцов, примеряющий на себя генеральские погоны, и полковник Евгения Валентиновна Носова в парадном кителе и в одних только фильдеперсовых черных чулках. Потом сновидения резко пропали. Мне стало как-то некомфортно, я стал переворачиваться с боку на бок, пока наконец не проснулся…

– Выспались, Аристарх Африканыч? – услышал я наполненный фальшивой доброжелательностью голос и резко сел.

Напротив дивана сидел на стуле и не без интереса рассматривал меня, как смотрят на какого-нибудь необычного и редкого зверька, господин в джинсах и стильном пуловере песочного цвета от Кельвина Кляйна. Чуть поодаль, прислонившись к дверному косяку, стоял тот самый господин в сером костюме, который наблюдал за мной на Белорусском вокзале. Он неотрывно смотрел на меня, готовый, наверное, метнуть в меня нож или выстрелить в голову, сделай я какое-нибудь неверное движение, которое он сочтет опасным для человека в песочном пуловере.

– Вы удивлены? – серьезно спросил непрошеный гость, что сидел напротив меня. – На вашем месте я был бы удивлен не очень, поскольку за последнее время вы натворили столько дел, что не ожидать ответной реакции было бы непозволительной бесшабашностью…

– Да, вы правы, я не очень удивлен, – произнес я, мучительно соображая, как дать понять тем, кто за мной присматривает, что у меня опасные гости.

– Вы, наверное, сейчас размышляете, какой знак подать вашим охранникам из фээсбэ, что вы в опасности? – с пониманием спросил человек в песочном пуловере от Кельвина Кляйна. – Ну так вы напрасно на это надеетесь. Те двое, что были приставлены охранять вас, уже ни на что не среагируют. Они, видите ли, потеряли такую возможность. Вместе с жизнью.

Сомнений не оставалось: мои охранники убиты и уже ничем мне не помогут (при этом я нервно сглотнул). Надлежало выкручиваться самому. Но как? Любое мое резкое движение, и мне крышка. Этот в сером – профи, он не даст мне даже замахнуться. А с другой стороны, чего и они меня не прикончили, когда я спал? Наверное, хотят сначала поизмываться надо мной, а уж потом прикончить. Им, садистам, хочется посмотреть, как я буду дергаться и метаться, пытаясь всеми доступными способами сохранить свою жизнь… Уж коли так вышло, моя задача – всеми доступными средствами сохранить достоинство и не дать им почувствовать полную и безоговорочную победу. Если пришли убивать, то все равно убьют. Значит, надо держать осанку. А виляния копчиком не дождетесь.

– Чай, кофе? Сигареты, спички, коробок? – предложил я как можно более непринужденно.

– Браво! – Человек в песочном пуловере даже легонько похлопал в ладоши. – Ваше самообладание делает вам честь.

– Выходит, она у меня есть, – ответил я. – А у вас?

– А у меня поистрепалась, – просто ответил человек в песочном пуловере от Кельвина Кляйна. – И это делает мою жизнь намного легче, проще и приятнее. И совести у меня нет, – добавил он. – Вы не замечаете разве, что эти слова и понятия все реже и реже употребляются и в печати, и в устной речи? Честь, совесть, честность, порядочность… Они вышли из обихода. Как-то незаметно улетучились… Это уже анахронизмы! Вы, Аристарх Африканыч, как грамотный и наблюдательный человек, не станете с этим спорить…

– Не стану, – покачал я головой.