Валькина жизнь

Он возвращается из рейса через четыре месяца – радостный и с деньгами. Поселившись в ДМО, Пашка на второй день после прихода ведет Валю в «Альбатрос», где покупает ей модные сапоги-чулки и мохер на кофту. Валя поначалу хочет отказаться от покупок. Или, по крайней мере, возместить Пашке расходы. Но потом вспоминает, как она устроила скандал, когда Натан покупал ей туфли. Все у них тогда изначально не заладилось. Все отношения пошли наперекосяк, как теперь ей представляется, именно с того самого момента. Может быть, прими она тогда с благодарностью этот подарок, жили бы они до сих пор счастливо.

– Не гневи судьбу, – строго говорит сама себе Валя. – И не будь такой принципиальной.

– Это подарки, – говорит ей судьба в лице Пашки. – Валюха, ты столько для меня сделала! Ты даже сама не представляешь.

– Очень даже представляю, – думает Валя, – закатила скандал в кабинете у бывшего любовника.

Мохером и сапогами дело не заканчивается. Пашку, который никогда в жизни не видел таких денег, какие заработал за четыре месяца болтанки в море, что называется, несет. Он покупает себе серый в полосочку костюм с брюками дудочкой и пиджаком с подбитыми ватой плечами. За костюмом следуют жуткие лакированные туфли и уже абсолютно ни к чему не вяжущиеся карманные часы на серебряной цепочке.

Во всей своей красе Пашка заявляется к Вале.

– Форсишь? – осторожно предполагает та, понимая, что это вопрос чисто риторический.

– Ага, – кивает Пашка, – собирайся.

Он ведет ее в ресторан. Мест нет. Но Пашка шушукается с администратором, сует ему несколько купюр, после чего столик тут же находится.

– Закажем водочки? – предлагает он Вале.

– Может, вина? – Валя не особенно жалует крепкие напитки.

– Не, давай водочки, Валюша? Ладно? – ноет Пашка. – Ты – чуть-чуть. А мне веселее будет, чем с вином.

Валя кивает. Ей не хочется спорить с Пашкой. Она вспоминает его униженное выражение лица, когда совсем недавно он просил ее устроить его на стройку или занять денег на обратную дорогу. Пусть расслабится, почувствует уверенность в себе.

За первой бутылкой, из которой Валя с трудом вдавливает в себя рюмку с небольшим доливом – для «освежения», как говорит Пашка, следует вторая. И Пашка как-то сразу напивается до чертиков.

– Раньше за ним такого не наблюдалось, – отмечает про себя Валя, но ничего не говорит вслух.

На свежем воздухе, пока Пашка провожает ее домой, хмель из него немного выветривается. Но он по-прежнему не очень твердо стоит на ногах. И Валя думает, что не следует отправлять Пашку в ДМО в таком виде. Там дежурная, как в общаге. Да и двери уже наверняка закрыты. Придется стучать. Вдруг поскандалит? С него станется. В лакированных-то туфлях ему море по колено. Еще чего гляди спишут с судна за такое поведение. Для того ли она унижалась перед Натаном?

– У меня переночуешь, – обдумав все это, произносит Валя.

– Ты что? Нет, зачем? – пытается протестовать Пашка. – ДМО в двух кварталах.

– На всякий случай, – многозначительно говорит Валя.

Пашка смотрит на нее и все понимает.

– Нажрался в хлам, да? – бормочет он. – Ты извини меня, Валюша.

– Пошли уже, – хмыкает Валя.

Они поднимаются на этаж. Причем Пашка несколько раз спотыкается, чертыхаясь и браня крутые ступеньки и свою неуклюжесть.

– Тихо! – говорит ему Валя, отпирая дверь в квартиру. – Не разбуди соседей. У Кузнецовых девчонка маленькая, не забыл?

Пашка согласно кивает, проявляя ту нарочитую готовность выполнять приказы, которая свойственна пьяным людям, старающимся угодить своим приятелям. И они действительно прокрадываются по коридору тихо, как мыши. По крайней мере, так кажется Вале. Внезапно они видят старуху-соседку. Что она делает в такой час в коридоре, трудно сказать.

– Неужели разбудили? – думает Валя, чувствуя неловкость, и добавляет уже вслух извиняющимся шепотом: – Простите, мы…

– Брысь! – перебивает ее Пашка, замахиваясь на старуху.

– Ишь ты, – шипит та, поспешно ретируясь в свою комнату.

– Дрессировку надо закреплять время от времени, – бормочет Пашка, кивнув в сторону закрывшейся за старухой двери. – Иначе, – он неопределенно машет в воздухе руками, – выветрится!

Вале Пашкино поведение не нравится. Как бы ни была злобна старуха, подобное хамство в ответ не может быть оправдано. Но Пашка пьян, и Валя решает воздержаться от нравоучительной беседы. Она потом ему все объяснит. Когда представится удобный случай.

Валя с трудом снимает с Пашки пиджак с ватными плечами и укладывает незадачливого кавалера на диван. Вздохнув, она стягивает с него лакированные туфли и подкладывает ему под голову подушку. Пробормотав что-то маловразумительное, Пашка тут же засыпает.

Сама Валя еще долго сидит в кресле и смотрит на него. Спать ей совсем не хочется. Она вспоминает слова Натана о первой любви. Наверное, он по злобе их сказал. Чтобы ранить ее. А вдруг он прав? Не забывается она?

Наутро Пашка выглядит, как новенький. Он извиняется перед Валей, говорит, что вел себя просто неприлично и что их поход в ресторан никак не должен был закончиться подобным образом.