Валькирия (СИ)

Однако чем дальше они шли, тем больше её поражала безалаберность организаторов. Казалось, в этой экспедиции никто не знает, чего сам хочет, а уж на то, чтобы продумать результаты своих действий, и вовсе ни у кого не хватает дальновидности. Единственный раз она согласилась с правотой Нарана — когда он сказал, что чужой, неправдоподобный мир, в котором они оказались, обследовать не надо. Это не их дело. Пускай этим занимаются наставники.

Игре вообще не понравилось это место, и она абсолютно не хотела разбираться, что оно из себя преставляет. Там не было ни столь любимого ей леса, ни гор, ни даже голубого неба.

Она вздохнула с облегчением, когда все четверо переместились обратно.

Однако тревожное чувство не давало ей покоя. Мир Игре всегда был прост и ясен. Даже слишком прост и слишком предсказуем. А эта находка что-то в нём как будто меняла — и Игре не могла понять, что. Она не была глупой, напротив, если речь шла о повседневных вопросах наподобие того, где достать недостающий ингридиент для блюда или как исправить ошибку и спасти подгоревший пирог, соображала быстро и быстро приходила к нестандартным решениям. Но сколько бы не думала о том, что может поменять существование этих странных врат, никак не могла предположить что-то толковое, а беспокойство, тем временем, становилось всё сильней.

Остаток пути она молчала, ни разу даже не посмотрела в сторону Вейде, и из задумчивости вышла только тогда, когда он, забеспокоившись, взял её за руку.

Игре удивлённо посмотрела на друга — он редко первым проявлял инициативу, если не сказать — никогда. Вейде был романтичен и красив, и Игре нравилось даже просто на него смотреть, не говоря уже о том, чтобы слушать, как он играет или рассказывает свои сказки. Ей было всё равно, о чём он говорит, хватало звуков его чарующего мягкого голоса. И в то же время Игре часто с досадой замечала, насколько он не приспособлен к жизни. Дело тут даже не ограничивалось словами наставницы о том, что другие крылатые помрут, если их не кормить. Вейде не мог показать свой талант ни своему наставнику, ни своим сверстникам. Стоило кому-то высказаться не так о его музыке, как он на долгие дни переставал играть.

Тем удивительнее было сейчас встретиь его внимательный, заботливый взгляд.

— Что-то не так? — спросил он.

Игре качнула головой.

— Нет. Ничего, — она почти не соврала. Огляделась по сторонам и поняла, что они стоят у подножия холма и почему-то не двигаются с места.

— Я почему-то не чувствую, где вход, — расслышала она обрывок фразы, сказанный катар.

— Потому что он может быть не только замаскирован, но и задвинут, — отозвался Наран.

Игре попыталась уловить смысл разговора и через некоторое время поняла, что рассчёты Нарана привели их к этому месту, а Санъяра теперь утверждает, что внутри холма находится полость.

— Вход вон там, — устало сказала Игре и ткнула пальцем в сторону густых зарослей.

Оба спутника озадачено посмотрели на неё.

— Вы что, не видите, что кругом больше не растёт ни одного такого дерева? Его явно кто-то посадил. Очечидно, чтобы спрятать то, что находится за ним.

— Посадил… во времена Просветлённого?.. — осторожно спросил Наран.

Игре на минуту задумалась.

— Думаю, что нет. Этой лиственнице не более пятидесяти лет.

Парни переглянулись.

— Тут кто-то был, — произнёс Наран без всякого энтузиазма.

— Это не значит, что они забрали то, что ты ищешь, — подала голос Санъяра. — Пойдём, если Игре права, и дверь действиетльно там, надо найти способ её открыть.

Поиски способа заняли около двух часов, но в конце концов коллективными усилиями удалось нащупать нажимную плиту и часть склона с гулким грохотом отъехала в сторону.

— Я иду первая, — сразу же сказала Санъяра, но Наран преградил ей путь рукой.

— Нет, — тихо сказал он. А потом, смягчившись, добавил: — Я могу за себя постоять, Санъяра. И там нету врагов, с которыми ты могла бы драться.

Санъяра нахмурилась.

— Там могут быть другие опасности.

— И если они там есть, то я хочу принять удар на себя. Потому что я вас сюда привёл и в случае чего виноват буду именно я.

Санъяра поджала губы, но после долгого молчания ответила кивком. Наран шагнул внутрь и, оглянувшись через плечо, попросил:

— Оставайтесь здесь, если вдруг что сможете помочь.

Внутри кургана было темно, но он зажёг фанарик и повёл им, освещая землистые стены, из которых торчали обломки колонн.

«Там, где звёзды видны среди колонн»… — шёпотом повторил он. Возможно, когда-то они действительно были видны, но с тех пор древнее сооружение погребло землёй.

Медленно, он двинулся вперёд и остановился только поняв, что попал в небольшую комнатку. В его зиккурате кельи были куда просмотрней и светлей, но он всё же легко догадался, что это место служило обителью какому-то отшельнику. Спустя столько времени сложно было судить — долго или нет. Здесь стояла кровать, покрывало и подушка истлели, обнажив небольшую металлическую шкатулку, некогда спрятанную под ними.