Валькирия в черном

– Я показал ей снимки с обоих похорон, но там все мимо. Тогда я открыл папку с видео допросов свидетелей. Первый файл. Она ее сразу узнала.

– Фамилия? Кто это?

– Жена, бывшая, убитого майора. Глазкова уверена – та женщина, которую она видела среди гостей на банкете, Яна Лопахина.

Глава 47 ПОБЕГ

– Какой интересный расклад получается, – полковник Гущин ринулся сам лично допрашивать официантку Глазкову.

Вернулся он, однако, быстро.

– Действительно, опознала бывшую жену майора Лопахина и твердо стоит на своем: она, мол. Да ведь это все дело сразу меняет. Все ставит с ног на голову!

– Вы думаете, это Яна Лопахина отравительница? Сначала убила бывшего мужа, а потом явилась к Архиповым на юбилей? Но ведь они даже незнакомы, – сказала Катя.

– Факт знакомства тут вещь второстепенная. Надо искать связь. А в первом случае нужно еще доказать, что Яна приезжала на дачу к бывшему мужу вечером, накануне его смерти. Она на допросе категорически отрицала, что они виделись. А я склонен думать, что таллий вместо инсулина закачали в шприц там, на даче, накануне, тайком. Если только мы докажем, что она к нему приезжала, тогда… Так, я немедленно посылаю людей в поселок, пусть снова опросят всех дачников – может, все-таки кто-то вспомнит, – полковник Гущин так и горел. – Звоню на Никитский в Главк, пусть ее разыщут и везут сюда немедленно и одновременно составят полное на нее досье. Она вроде не из Электрогорска, это Лопахин местный, но все равно – связь, связь должна быть тут.

Но все обернулось совсем не той стороной (а какой, чего они, собственно, ждали?).

Гущин едва успел раздать по телефону свои ЦУ, как вдруг позвонили из дежурной части Электрогорского УВД.

– Пост в больнице докладывает: только что приехали Архиповы – все в полном составе: старуха, внучки и охранник. Адель Архипова хочет пройти в палату Розы Пархоменко!

Катя замерла. Полковник Гущин… он сорвал с головы постылый пластырь.

Никогда еще Катя не видела, чтобы он вот так побледнел – мгновенно, разом, весь его апоплексический румянец, столь обычный для толстяков, стерли словно губкой со щек.

– Старая карга решила последние счеты свести. Точку лично поставить.

– Нет, Федор Матвеевич, нет, вы ошибаетесь, вспомните, что сказала Суворова про их отношения!

Но Гущин уже не слушал. Кате осталось лишь бегом броситься за ним вслед – по коридору, вниз по лестнице, к машине через двор.

Взвизгнули шины. Улицы, дома, заводские корпуса, трамвай, весь город провалился в тартарары. Им не было дела, они очень спешили.

А в Электрогорской больнице…

За ее стеклянным фасадом…

Гущин ждал чего угодно там…

Выстрелов, криков о помощи…

Только не той картины, которая предстала перед ним в палате отделения хирургии.

Две пожилые женщины – рядом. Одна склонилась над другой, прижавшись губами к полной руке, неподвижной из-за ранения в ключицу, выпростанной из-под больничного одеяла. Адель Захаровна Архипова… кто бы мог подумать, что она может вот так… Роза Петровна Пархоменко гладила Адель по седым растрепанным волосам. Губы ее шевелились, она что-то шептала, чтобы услышала только та… Ее Адель.

– Моя Роза, моя радость, милая моя, подруга моя, сокровище, моя жемчужина…

– Я в порядке, я в порядке, не волнуйся. Достань вон там из шкафа сумку, и мы уедем.

Гущин с порога созерцал это, вытаращив глаза. Все показания свидетелей, вся болтовня, все версии, факты, улики, вендетта, подозрения – все это кружилось в больничной палате как вихрь.

Но их это больше не касалось.

– Я хотела сразу прийти, сразу, понимаешь, еще тогда… давно. Но мне не позволяли.

– Я знаю, я тоже… мне тоже… как я скучала по тебе… днем, ночью, утром, зимой, как я скучала по тебе. Забери, увези меня отсюда.

– Куда вы хотите ее забрать? – спросил полковник Гущин.

Они, конечно, заметили его давно, но делали вид, что его тут нет. Но потом Адель Захаровна оторвалась от подруги, обернулась:

– Сейчас приедет перевозка, я перевожу Розу в кремлевскую больницу, уже обо всем договорилась, я там буду с ней, стану ухаживать за ней сама.

– Но как такое возможно?

– Ада, сумка там, в шкафу, дай мне шаль накинуть сверху, – сказала Роза Петровна Пархоменко.

– Как же такое возможно сейчас? После всего?! – Гущин повысил голос.

– Не кричите на нас, полковник, – Адель Захаровна встала. После сердечного приступа она сама еле оправилась, но старалась показать, что стоит на этой земле еще крепко. – Сейчас самое время. Я чуть не умерла, в мою Розу стреляли, едва не убили. Мы так можем совсем опоздать, не успеть. Нам пора уезжать отсюда. Мы давно собирались, правда, Роза, но всегда что-то мешало. А теперь мы уже не в том возрасте, чтобы ждать. Мы уезжаем.

– Но ваши сыновья, убийства… отравление… ваши семьи, ваши близкие…

Адель Захаровна погрозила пальцем: