Валленштейн

На этом переговоры закончились. Валленштейн, узнав об ответе осаждённых, пришёл в неописуемую ярость. Он даже не подозревал, что уже через каких-то два года дерзкий граф фон Хольк окажется у него на службе. Сейчас Фортуна, кажется, отвернулась от герцога: из-за моря в гавань Штральзунда продолжали поступать свежие подкрепления и различные припасы. У герцога не было своего морского флота, чтобы перерезать эту «дорогу жизни» для осаждённых и в конце концов он счёл за благо не испытывать Судьбу и со своей армией вернулся в Мекленбург.

Ободрённый неудачей Валленштейна, датский король поспешил высадить десант в Передней Померании. После чего Христиан IV предался оргиям и кутежам, которые продолжались более месяца.

Герцог не спешил ввязываться в сражение: неудача под Штральзундом его многому научила. Он терпеливо выжидал того момента, когда Христиан IV решится двинуть свои войска вглубь страны, и постоянно задавал себе один и тот же вопрос: «Когда же, наконец, этот водяной чёрт выползет из своего логова в болотных селениях, чтобы я мог крепко ухватить его за жабры?»

Скоро его ожидания оправдались. Христиан IV не только вылез из логова, но и имел неосторожность влезть в мекленбургские владения Валленштейна. Герцог только и ждал этого. 2 сентября 1628 года он внезапно настиг армию датского короля под Вольгастом и навязал Христиану IV сражение в невыгодных для него условиях. В результате датская королевская армия была полностью разгромлена. Самому королю еле удалось избежать плена, ему пришлось поспешно удирать на побережье и на шлюпке перебираться на флагман королевского флота. На надёжной палубе шестидесятипушечного фрегата он почувствовал себя увереннее, но ему ничего не оставалось, как побитым возвращаться в родной Копенгаген.

После ужасного поражения под Вольгастом Христиану IV, скрепя сердце, пришлось заключить в Любеке мирный договор с Фридрихом II. Мир был необходим и австрийским Габсбургам: слишком большие военные расходы истощили казну, и следовало закрепить на бумаге военные успехи герцога Валленштейна. Правда, несмотря на то, что имперские войска вышли к Балтике, военно-морская мощь империи, о которой мечтал герцог, пока оставалась фикцией. Тем не менее Валленштейну с большой помпой было присвоено звание Адмирала Океанических и Балтийских морей.

Мир был подписан 22 мая 1629 года, и на бумаге было зафиксировано следующее: Христиан IV возвращал все захваченные германские территории. Его право взимания пошлины за проход по Эльбе было подтверждено, но с оговоркой, что это не касается имперских территорий. Кроме того Фердинанд II милостиво подтвердил его право на владение Гольштейном. Также были скрупулёзно подсчитаны все затраты на военные действия с обеих сторон, и датский король должен был выплатить в качестве контрибуции весьма значительную сумму. Кстати, вскоре, опомнившись от испуга, вызванного поражением под Вольгастом, Христиан IV наотрез отказался выплачивать эти деньги. Впрочем, в 1628 году у него не было денег на войну, и все военные расходы финансировал датский рейхсрат. По оценке специалистов, немецкая авантюра Христиана IV стоила почти 8 миллионов талеров[160].

Валленштейн, став ещё и владельцем Мекленбурга, прикупив ещё и княжество Саганское в Силезии, продолжал держать под своим командованием огромную армию. Это не могло не вызвать недовольства не только среди населения в тех землях, где они дислоцировались, но и у близких к императору кругах, понимавших, что сосредоточение власти над огромной военной машиной в одних руках угрожает безопасности императорскому престолу.

Часть вторая ОХОТА НА ВЕДЬМ И РЫЦАРЕЙ

Девы нередко,

коль их разгадаешь,

коварство таят;

Изведал я это,

деву пытаясь

к ласкам склонить;

был тяжко унижен

жестокой, и всё же

не достиг я успеха.

Старшая Эдда, Речи Высокого,

Стих 102, с. 198.

... злые поступки злыми зови,

мсти за злое немедля.

Там же,

стих 127, с. 200—201.

Глава VII ЗВЕЗДА ЛЮЦИФЕРА

(Испания. Мадрид, 2 марта 1630 года)

— Здесь, — прошептал Хайме Перес, указывая дрожащей рукой на старинный особняк, построенный в мавританском стиле.

— Ты уверен? — также шёпотом спросил Нитард.

— Как в существовании Святой Троицы, — хмыкнул Хайме Перес.

— Победа любит заботу, — наставительным тоном изрёк Нитард и нащупал эфес шпаги с витым, так называемым пламенеющим клинком. Он осторожно без лязга извлёк свою страшную эспадилью[161] из ножен, после чего лёгким кивком головы подал знак своим спутникам.