Валленштейн

После гибели Густава Адольфа за внешнюю политику Швеции стал отвечать канцлер, граф Аксель Оксеншерна[251], который в 1633 году сумел создать особый союз протестантских монархов и полностью отказаться от установления протектората над Германией. Благодаря такой в высшей степени дальновидной политике, произошло более тесное сближение Швеции и Франции, что не могло не сказаться на отношений Фердинанда II к генералиссимусу. Тем временем у последнего появился реальный шанс осуществить свою заветную мечту. Валленштейн вновь располагал более чем сорокатысячной армией и стал проявлять всё большую самостоятельность. При посредстве маркграфа Нордланда, графа Кински и барона Хильденбрандта он стал вести тайные переговоры с лютеранскими монархами, в частности, с курфюрстами Бранденбургским и Саксонским, а также канцлером Оксеншерной и даже с самим кардиналом Ришелье. Это обстоятельство немедленно стало известно иезуитам, и в начале января 1634 года в Вену ко двору императора Фердинанда II прибыл Нитард, его уже ждали патер Лемормен и аббат Гийом.

Информация о тайных переговорах Валленштейна с кардиналом была не кем-нибудь, а самим графом Пикколомини своевременно доведена до сведения отцов иезуитов после сражения в октябре 1633 года имперской армии против шведского военного контингента под командованием графа Турна при Штейнау. У этого небольшого городка в Нижней Силезии ещё в 1474 году произошла знаменитая битва между имперской армией под командованием герцога Маттиаса Венгерского и польскими войсками во главе с самим королём Казимиром IV. Австрийская имперская армия тогда одержала блестящую победу, и вот спустя полторы сотни лет Валленштейн, которому после поражения под Лютценом, как воздух, срочно была нужна военная победа, предпринял молниеносный поход в Нижнюю Силезию, где и встретился со своим старым противником графом Турном. В 1619 году он сорвал Турну поход на Вену. Это были дни славной боевой молодости Валленштейна, когда только начиналось его восхождение к вершинам военной славы, и теперь, находясь в плену ностальгии, он не прочь был повторить свои военные подвиги. Фортуна на этот раз не отвернулась от герцога, и граф Турн потерпел жестокое поражение. Впрочем, в отличие от памятного лета 1619 года, имперская армия на этот раз была более многочисленной, и после первой же атаки рейтарских полков под командованием генерал-вахмистра Рейнкрафта, шведы и немцы-лютеране вынуждены были сложить оружие и сдаться на милость победителя. В плен попал даже сам граф Турн. С ним герцог обошёлся великодушно и вскоре отпустил на все четыре стороны. Благодаря этой своевременной победе, Валленштейну вновь удалось поднять свой пошатнувшийся было престиж непобедимого имперского полководца, и он немедленно использовал сложившуюся благоприятную ситуацию, чтобы заключить выгодный мирный договор с курфюрстами Бранденбургским и Саксонским. Однако шведов это военное поражение не сильно потрясло и не смогло избавить Германию от их присутствия. Тем не менее, кардинал де Ришелье, узнав об успехах Валленштейна, прислал к нему на переговоры очень ловкого человека, пользующегося особым доверием у «Красного Герцога»[252], и тесно связанного с ростовщическим капиталом многих стран Европы. Кардинал довольно часто прибегал к услугам различных банкиров и ростовщиков для пополнения государственной казны и для получения кредитов на военные расходы.

Эмиссара кардинала звали Исаак-Манассия де Па Марк де Фуке. Предки его были очень богатыми людьми и, благодаря туго набитой мошне, сумели получить французское дворянство. Сам де Фуке поддерживал тесные связи с ростовщиками и поэтому мог оказывать ценные услуги Франции и лично кардиналу, что имело решающее значение для карьеры в Пале-Ройяле.

На данном этапе затянувшейся войны в Европе у Ришелье была главная цель — временно приостановить мощную военно-политическую экспансию Швеции, которая стала его очень тревожить, затем, остановив шведов и используя немецких протестантов, нанести сокрушительное военное поражение Священной Римской Империи германской нации. Тогда можно было заключить выгодный для Франции мир с приобретением новых территорий за счёт Германии, и заодно полностью измотать и обескровить в бесконечных сражениях с имперскими войсками лютеран и их союзников, что позволило бы всех лютеранских монархов поставить на место, лишив всякой поддержки. Главное, чтобы Германия не объединила все свои земли в одно мощное государство, а шведы были бы выдворены за её пределы. Орудием для проведения такой сверхсложной политической игры был выбран Валленштейн. Посредником в переговорах должен был выступить граф Кински, как один из вождей чешских протестантских изгнанников, однако тот быстро раскусил хитроумную игру кардинала, и герцог вполне согласился с тем, что его пытаются втянуть в очень грязную политическую авантюру, где он будет пешкой в чужих руках, и поэтому принял решение — немедленно прервать переговоры. Сведения об этом решении успели дойти до отцов-иезуитов.