Валленштейн

Валленштейн склонился в почтительном поклоне, приложился губами к её изящной руке в чёрной перчатке: баронесса, одетая во всё чёрное, на этот раз почему-то решила особо подчеркнуть свой траур.

И вот теперь Валленштейн с тоской вспоминал жаркую купальню в замке Ландтек, всей пятерней скрёб живот и грудь, а иногда вынужден был подыматься с постели, чтобы почесать спину о дверной косяк. Он еле дождался рассвета и злой, не выспавшийся покинул со своими спутниками, доблестным спэтаром Урсулом и его отрядом, кишащие мерзкими насекомыми Таршаны. И проклиная про себя это небольшое валашское селение, не предполагал, что именно в этих краях его ожидают весьма драматические события.

В захудалый молдавский городишко Сирет, населённый преимущественно армянами-беженцами[62], цыганами и прочими людьми свободных профессий, добрались без приключений. Правда, не обошлось без небольшого инцидента. Спэтар Урсул заметил, что готарники[63] и таможенники обратили пристальное внимание на кортеж епископа и, велев немедленно позвать к себе готнога[64] и начальника таможни, спросил прибывших:

— Сколько грошей вы сегодня брали за проезд каждой лошади?

— Как обычно, по три гроша, твоё высочество, — ответил начальник таможни.

Готног согласно закивал головой и заявил хвастливо:

— Мимо нас даже муха не пролетит, все должны платить пошлину.

— И вы, разумеется, уже собрали для его величества господаря положенную сумму на этот месяц?

— Ещё нет, твоё высочество, но ведь месяц только начался.

— До конца месяца мы обязательно наберём нужную сумму, не сомневайся, твоё высочество, — поддержал начальник таможни готног.

— А ну-ка, всыпьте каждому по полсотни горячих! — в ответ на объяснения приказал спэтар своему капитану.

Лица у начальника таможни и готнога побледнели, они попытались что-то сказать в своё оправдание, но не успели и рта раскрыть, как крепкие руки повалили их на землю, сорвали штаны, и на оголённые толстые задницы посыпались сильные удары плетей, окрашивая их кровью.

— Остальным готарникам и таможенникам тоже всыпать как следует! — распорядился спэтар.

Всё было исполнено немедленно и с завидным усердием.

— К концу этой недели должны собрать всё до гроша, а не то в следующий раз ваши упитанные зады будут иметь дело не с плётками, а с острыми кольями на поле правосудия! — рявкнул спэтар Урсул, когда готарники и таможенники, глотая слёзы и придерживая руками сползающие штаны, стояли перед ним навытяжку.

После этих напутственных слов несчастные принялись усердно кланяться, а начальник таможни и готног даже попытались облобызать мощную волосатую руку восседавшего на коне спэтара, но получили удар плетью по обнажённым головам и растянулись на окровавленном снегу.

Через Сирет в столицу Молдавского княжества вёл так называемый Польский шлях, хорошо накатанная и уже давно, возможно, ещё во времена императора Константина VII Багрянородного[65], проторённая дорога. Никаких разбойничьих засад здесь и не предполагалось. Кони бежали резво, и в Сучаву добрались ещё засветло. За два часа до заката поражённым путникам открылась величественная панорама столицы, раскинувшейся у подножья так называемого Господарского холма на берегу речки Сучавы. Правда, столица после того, как была перенесена из Ясс на прежнее место, где она находилась до 1571 года, прежнего расцвета времён Стефана Великого так и не достигла, хотя всё ещё насчитывала более тридцати тысяч жителей. Вместе с молдаванами здесь жили венгры, мунтены, секуи, армяне, татары, евреи, цыгане и даже немцы, поляки, русские. В городе было около десятка больших и малых церквей. Новые дома в столице княжества строились где и как попало и как придётся, поэтому улицы были до невозможности узкими, тесными и запутанными, словно коридоры лабиринта Минотавра, так что путник, впервые попавший в город, мог легко здесь заблудиться. В любое время года на улицах и площадях, забитых мусором, царила непролазная грязь, сточные канавы и выгребные ямы были переполнены сверх всякой меры. Шире и значительно чище были улицы, ведущие к Венгерским и Польским воротам, застроенные в основном особняками и дворцами местной знати.