Вальпургиева ночь

Размахивая боевым топором, Олав с ревом отгонял от себя толпу ведьм, круживших над его головой верхом на метлах. Карл, наклонив голову, бодал противников рогами. Матушка Табита орудовала веслом, словно мечом — ведьмы отлетали от нее в разные стороны.

Брэшен сошелся в схватке с Кларелиш.

— Я не бью женщин, — произнес он, но рыжеволосая девица лишь глумливо посмеялась над ним.

Она махнула руками, и мужчина неожиданно для себя повалился наземь. Кларелиш захихикала и прыгнула на него сверху.

— Здорово, правда. Моя сила растет вместе с силой госпожи. А ты красавчик. Пожалуй, я даже сделаю тебя своим любовником, когда Сгаташ получит власть.

— В самом деле?

Брэшен слегка приподнялся и окинул ведьму плотоядным взглядом. Получив должное внимание, девица расслабилась и отвлеклась. В этот момент мужчина завел ее руки за спину и в мгновение ока перевернул ведьму, прижав лицом в земле. Он оседлал Кларелиш и ловко связал ее руки и ноги веревкой.

— Вот так-то, — отряхивая руки, сказал Брэшен. — Попробуй теперь поколдовать мордой в грязи.

Дароку удалось положить на лопатки двух здоровенных ведьмаков, и он направился к Шанталь, но пронзительный голос Сгаташ остановил его.

— Ты умрешь! — кричала ведьма. — Тебя не спасет твой оберег. Ты сдохнешь в муках!

От яростного вопля королевы по спине Дарока пробежал холодок, а через мгновение он почувствовал в груди страшное жжение. Ему показалось, что все его тело охвачено огнем. Упав на одно колено, мужчина схватился руками за грудь.

Жрец Трюд, окруженный взбешенными Драгонешти, тянущими к нему свои руки, но боявшимися подойди близко к святому человеку, брызнул в эрла святой водой. Это помогло мужчине ненадолго избавиться от чар и встать на ноги. Зачитав про себя молитву и наладив дыхания, он снова направился к алтарю.

Но, сделав пару шагов, со стоном отклонился назад, словно его спину проткнул клинок. Боль была мучительная, острая, жгучая. Дароку казалось, будто миллиард игл проникает под кожу. Он заставил себя собраться и сделать неуверенный шаг, но тут же второй, более сильный удар пронзил его тело.

— Нет! — Шанталь услышала, как душераздирающий крик прорезал поляну. Пронзительная боль была настолько сильной, что девушка не сразу поняла, что кричала она сама.

Внезапно голос Портрета проник в ее разум.

— Поговори с ним, Шанталь. Он любит тебя, а ты любишь его. Успокой его силой своего слова.

— Любимый мой, — обратилась девушка к Дароку по мысленной связи. — Успокойся, дыши, дыши. Я рядом, я люблю тебя. Ты сможешь преодолеть это.

Ее голос был словно луч света во мраке, проникший мужчине в разум и прояснивший мысли. Тряхнув головой, он ухватился руками за амулет и громко зачитал молитву. Боль отпустила, сознание прояснилось.

Досадно поморщившись, Сгаташ прикрикнула на Эрика и другого крупного члена клана, лежавших на земле:

— Живо поднимайтесь, бездельники. Хватайте его!

Не успел Дарок отойти, как двое ведьмаков снова набросились на него.

— Пора с этим заканчивать, — прошипела ведьма и возвела руки к небу: — Приди, Девол! Отужинай жертвой, что мы тебе приготовили. Я тебе ведьму, ты мне силу.

Шанталь почувствовала, как алтарь под ней заходил ходуном, кровь в висках застучала. Она попыталась развязать веревки, но у нее ничего не вышло. Сердце ухало в ее груди. Шанталь остро почувствовала приближение демона.

Его приближение ощутили и остальные. Многие ведьмы столпились вокруг королевы и стали лизать ее трон. Вмиг стало резко темнее, а затем земля под ногами заходила ходуном. Многие не смогли удержаться и стали подать. Температура на поляне поднялась, и всех охватил небывалый жар. Костры разгорелись ярче и стали выше, а драки между противниками — жестче. Сторонники Дарока вдруг стали осознавать, что они желают крови. Им хотелось убивать, стереть ведьм с лица земли, причем сделать это самым жестоким, самым кровожадным образом.

Сгаташ откинула голову назад и захохотала.

— Он пришел! — удовлетворенно прокричала она. — Он уже здесь!

Шанталь издала болезненный крик и стала извиваться.

— Добро пожаловать, Девол! — провозгласила Сгаташ. — Присоединяйся к нашему столу. Отведай теплой крови жертвы, что мы пожаловали тебе.

Шанталь выгибалась и металась, охваченная огнем. Внезапно костры распространились по горе, и вспыхнули деревья. Ведьмы блеяли, мычали и мекали, радостно наполняясь магической силой. Они разили врагов с пущим гневом и уверено побеждали.

— Ну что? — презрительно кричала Сгаташ, размахивая руками. — Получили? Найдется ли здесь еще желающий помериться силой с Деволом?

— Я пришел по твою душу, ведьма! — раздался зычный голос и на холм в компании Деники взошел Мерлин.

Он опирался на старую клюку и шел пошатываясь. Это был все тот же ободранный подвыпивший старик, обиженный на весь мир и озлобленный, но что-то в нем поменялось. Взгляд его не был мутным, а в глазах горел какой-то удивительный блеск, который помнили только старожилы Маам Кросса.

Заметив его, Сгаташ всплеснула руками и захихикала.