Вальпургиева ночь

— Девол ведь может ступать на землю лишь раз в год, в Вальпургиеву ночь, но с первыми лучами солнца он должен вернуться в чистилище, а иначе дневной свет спалит его демонскую плоть. Он будет ой как не рад, что ты не подготовилась к встрече с ним.

Сгаташ недоуменно огляделась и только сейчас в ужасе заметила, что чаша с кровью жертвы, которую они так долго собирали, перевернута, и алая жидкость залила алтарь. А кинжал с искривленным лезвием — единственное орудие, которым можно проткнуть сердце девушки, исчез. Пока королева отвлеклась, негодяйка разлила чашу и спрятала кинжал.

На самом деле, Шанталь лишь накрыла нож своим телом, на большее связанная девушка не была способна. Но и этого сейчас было достаточно, чтобы отсрочить свою кончину.

Главную ведьму охватили паника и гнев. Скоро утро, им не хватит времени собрать кровь.

— Где оружие? — рассвирепела Сгаташ, но Шанталь лишь надменно подняла брови.

Королева ударила ее наотмашь и разбила девушке губу, но Шанталь с удовлетворением обнажила в улыбке залитые кровью зубы. Несколько секунд они испепеляли друг друга взглядами. Сгаташ вынуждена была признать, что этот раунд она проиграла. Но не битву.

— Ну и пусть! Девол просто проглотит тебя целиком, без прелюдий, — процедила она и, подняв голову, обратилась к своему клану: — Дети мои! Ночь в разгаре, пора начинать.

Ее слова были приняты хором радостных восклицаний, и тут же по горе пронесся вихрь безумного торжества.

Чем ближе Дарок и остальные становились к Лысой горе, тем четче был слышен хор голосов. Ведьмы читали нараспев какие-то гимны или заклинания.

Когда они наконец достигли место шабаша, то в ужасе увидели, какое безобразие там творилось. Драгонешти, бесстыдно обнажив свои тела, извивались в каком-то странном танце. Рядом на троне сидела королева Сгаташ, на плече которой разместился черный ворон, а голые ведьмы, склонившись, целовали подол платья их королевы. В центре созданной ими демонической пиктограммы стоял алтарь, облитый кровью. У Дарока сжалось сердце, когда он увидел на нем Шанталь, находящуюся в полузабытье.

— Да у нас гости! — громко произнесла обнаженная девица, в которой Дарок узнал рыжеволосую подругу возлюбленной, и всплеснула руками.

На секунду все действия на поляне прекратились, но тут же продолжились с пущей разнузданностью. Судя по всему, Драгонешти были готовы к появлению нежданных гостей и нисколько не испугались их. Наоборот, их пляски стали более развратными, а песни зазвучали громче.

Рука Дарока машинально потянулась к амулету, который будто ожил, мгновенно среагировав на нечисть. Матушка Табита брезгливо плюнула при виде такого бесстыдства. Олав быстро оглядел поляну, прикидывая, сколько ведьм он сможет положить одним махом. Жрец Трюд был ошеломлен больше остальных. Лицо у него побелело, рот открылся и щека задергалась. Он упал на колени и, окропив святой водой землю, стал читать молитвы.

Королева встала со своего трона и поглядела на вновь прибывших жесткими глазами и с улыбкой, которая рассекала ее лицо, как трещина замерзший пруд.

— Так, так, так. Полюбуйтесь, дети. Вождь, жирная корова и козел пришли нарушить наши планы, — с иронией произнесла она.

Ее слова вызвали на поляне мгновенный отклик. Ведьмы стали смеяться, бросать на гостей глумливые взгляды и корчить им рожи.

— Да это же Карл Дорси, — узнала его Сгаташ и обратилась к Шанталь: — А ведь тебе почти удалось, девочка.

Девушка повернула голову и встретилась взглядом с Дароком. В глубине его черных глаз она увидела всю любовь и отчаяние, кипевшие в нем. Шанталь слабо улыбнулась.

Дарок испытал ярость, заметив ссадины и раны на ее теле и лице. Он чуть было ни бросился на королеву, но Портрет его вовремя остановил.

— Спокойно, — приказал он. — Не делай резких движений. Не поддавайся на провокацию.

— Не может быть! — Сгаташ пораженно уставилась на Голбешника. — Сигрит. Глазам своим поверить не могу. Как же тебе удалось оставить свою силу на земле, подруга?!

Портрет скривился и одарил главную ведьму злобным взглядом.

Пора было действовать. Взявшись за руки, все пришедшие, как и договорились заранее, встав на колени, громко зачитали молитву Матери Прародительнице. Жрец Трюд стал окроплять водой ближе к нему стоявших ведьм.

Сгаташ недовольно сморщилась.

— Неужели вы думаете, что этим сможете победить нас? — гневно рявкнула она, но увидела, как зашипели ее ведьмы.

Драгонешти извивались, пищали и кривились от боли. Некоторые упали на землю и стали брыкаться от охватившего их ужаса. Сгаташ клацнула зубами.

— Несите ее сюда! — скомандовала она ведьмакам, и мужчины направились к Шанталь.

— Нет! — проревел Дарок.

В его крике смешались разные чувства — ужас, протест, отчаяние, гнев. Он хотел кричать сильнее, но страх стиснул горло с такой силой, что с губ сорвался только сдавленный шепот:

— Шанталь…

Стагаш захохотала.

Вскочив с колен, Дарок бросился на мужчин, идущих за девушкой. Прыгнув на ведьмаков, он сбил их с ног, и они стали кататься по земле, нанося друг другу удары.

Это послужило призыву к действию. Драгонешти и приверженцы Дарока сошлись в поединке.