Вальпургиева ночь. Ангел западного окна

— Да-да… потом выплыл я из зеленых глубин. Да-да… поднялся вверх, прямо вверх… И странствовал, все странствовал, ох, как долго я странствовал, пока не услыхал о королеве замка Эльсбетштайн… Пришел сюда, поднялся, слава богу. Я ведь садовник, да-да… И копал… землю копал, пока сам я не… Слава богу. А теперь сад обихожен, всё устроил, как повелели. Для королевы. Пусть государыня моя порадуется, когда прибудет сюда. Вы меня понимаете? Понять-то нетрудно, верно я говорю? И ничего тут нет удивительного, верно говорю?

Услышав это, я вздрогнул, сам не знаю отчего. Невольно потянулся к руке Джейн, словно ее пожатие могло подтвердить или опровергнуть мои догадки. Насмешливая ухмылка Липотина сменилась, как мне почудилось, гримасой исступленного наслаждения, типичной, говорят, для истязателей животных, свойственной также палачам инквизиции. Он продолжал допытываться:

— Откройте все-таки, кто она, ваша хозяйка. Вдруг мы ее знаем? Глядишь, что-нибудь расскажем вам о ней.

Старик еще сильней затряс лохматой седой головой, она болталась во все стороны, так что было не понять, согласен он или наотрез отказывается ответить. И хриплое карканье, которое мы услышали, также могло означать отказ, но могло быть и неудержимым безумным смехом.

— Хозяйка? Кто тут знает мою хозяйку? Вот вы, сударь, знаете. — Он повернулся ко мне. — И вот эта молодая дама. — Он перевел взгляд на Джейн. — Уж она-то хорошо с ней знакома. Да я по лицу вашему вижу — знаете. Видно это, да-да. Вы, барышня, вы… — Тут старик невнятно забормотал, но в его глазах, в упор смотревших на Джейн внезапно проясневшим и странно острым взглядом, читалось напряженное усилие, с каким стараешься что-то припомнить.

Джейн быстро подошла к безумному старику садовнику, да кем бы он ни был, тот хотел коснуться ее платья, но трясущаяся рука поймала только край плаща. Судорожно сжав его, старик поднял голову, и на мгновение показалось, будто к нему вернулась ясность ума, — настолько лицо его просветлело. Но в следующий миг глаза его снова стали пустыми и лицо утратило всякое выражение.

Посмотрев на Джейн, я заметил, что она мучительно старается о чем-то вспомнить, пробудить какое-то давнее воспоминание, но это не удавалось. Вероятно, чтобы скрыть смущение, она спросила — голос ее дрожал:

— О ком вы говорите как о своей хозяйке, друг мой? Если вы думаете, что я ее знаю, то ошибаетесь. И вас я вижу впервые.

Старик, непрестанно качая головой, сбивчиво забормотал, будто сам с собой:

— Нет, нет, нет, все верно! Я не ошибся. Нет, нет, нет, мне ли не знать… Вы, сударыня, мою госпожу знаете… — Он вдруг заговорил таинственно и проникновенно, а его глаза были устремлены куда-то в пустоту, словно лицо Джейн было где-то далеко, а не перед ним: — Вы, сударыня, знаете: королева Эльсбет села на лошадь и поскакала к жениху, а все подумали, она умерла… Живой воды испила королева, тут, в замке! Я теперь жду ее… как повелели… жду… Я видел, она поскакала к своему жениху, покинув те края западные, где воды зелены… Однажды она вернется, когда забурлят потаенные воды и забьют из земли… Вынырнет из зеленых вод, выплывет, как я и как вы, сударыня, как… все мы, да-да, все… Вы же знаете, у государыни есть злая врагиня, ненавистница! Да-да, и я о том наслышан. Мы, садовники, много чего находим, когда, хе-хе, в землице копаемся. Да-да, знаю, противница задумала расстроить свадьбу королевы Эльсбет. Потому-то приходится так долго дожидаться часа, когда можно будет сплести для нее свадебный веночек. Не беда, подожду, я ведь еще молод. И вы, сударыня, молоды… И врагиню нашу знаете. Знаете… а если нет, выходит, обманулся я в вас. Да только… уж я-то… нет, не ошибаюсь. Кто другой ошибется, но только не я, барышня!

Эта печальная встреча и весь разговор с сумасшедшим садовником замка Эльсбетштайн начинали раздражать. Правда, в его сбивчивых безумных речах мне, при моем тогдашнем умонастроении, мнились некие обрывки смысла, да и сама фантастическая ситуация подсказывала странную связь с тем, что я испытал и пережил, о чем втайне тревожился… Но мало ли что может почудиться, мы же везде и всюду рады услышать таинственное откровение многоязыкой и изобретательной природы, если сердце переполнено и жадно внемлет любым звукам! Вот и несчастный старик, должно быть, смешал какие-то события своей жизни, глубокие потрясения, из-за которых скорей всего и повредился в уме, с легендами и сказками о древнем замке, рожденными народной фантазией, и в итоге живые и мертвые нити переплелись в невообразимо путаную кудель.