Я широко раскрыла глаза от удивления.
Озноб пробежал по мне с головы до ног, но это не заставило меня остановиться.
Мы повернули за угол, и я перепрыгнула через вытянутые ноги нескольких нищих, которые сидели на одной стороне улицы. Они смотрели на нас, когда мы пробегали мимо, затаив дыхание. Я едва взглянула на них. Нужно было сделать нас невидимыми, но времени не оставалось. Если мы остановимся, то потеряем след Коронера.
Я вцепилась зубами в рукав своего платья и разорвала его, обнажив кожу. Окровавленным кончиком пальца нарисовала на своей коже алхимический знак ртути; от страха и холода волосы встали дыбом.
Я подняла взгляд к темному небу и сосредоточилась.
Я тут же почувствовала неприятный жар в области руки, где нарисовала символ, который на мгновение, казалось, заискрился на моей коже. И вдруг, как будто из самого его центра, открылась какая-то дверь, из нее вырвался непрозрачный черный ветер и распространился во всех направлениях, теряясь среди окружающих нас переулков и пронзая все на своем пути.
– Элиза…
Я вовремя остановилась, чтобы удержать Андрея в своих объятиях. Пистолет все еще висел у него в пальцах, но он едва мог держать глаза открытыми. Позади нас нищие, наблюдавшие за нами, лежали совершенно без сознания, спящие.
– А ты останься со мной, – прошептала я, убирая его челку со лба и рисуя своей кровью на его коже магический символ защиты. Четыре овальных лепестка, которые соединялись в центре круга. В тот самый момент, когда я закончила, Андрей вздохнул, и его зрачки затуманились, внезапно прогоняя сон.
Он посмотрел на меня, едва переводя дыхание, и кивнул мне.
Мы снова бросились бежать, следуя за Тринадцатым. Заклинание подействовало, все живые существа, с которыми мы сталкивались на нашем пути, уснули.
Мы ускорили шаг и прошли еще несколько улиц, прежде чем догнали Тринадцатого, который замер с поднятыми ушами посреди перекрестка.
– Он очень близко, – прошептал он своим демоническим голосом.
– Тогда почему бы тебе не проводить нас к нему? – спросила я.
– Я уже говорил тебе. Его запах сбивает меня с толку. Кроме того…
– Еще одна Черная кровь? – прошипел Андрей, поднимая пистолет напряженными руками.
Прежде чем мой Страж смог ответить, к нам подобралась тень. Я увидела серебристое сияние, после чего Тринадцатый бросился на меня и откинул с дороги. Андрей, однако, остался на месте и поднял пистолет перед тем, как гигантская тень упала на него.
Два выстрела эхом раздались посреди ночи, окутанной сонной смертельной тишиной.
Я мгновенно вскочила на ноги рядом с Тринадцатым и широко раскрытыми глазами наблюдала, как тень – та самая тень, которую мы видели через окно дома Джейн Эванс, – внезапно замерла менее чем в полуметре от Андрея.
Я задержала дыхание, пока мои глаза лихорадочно блуждали по фигуре.
Человек был высокого роста. Широкоплечий и очень коренастый, одетый в длинное пальто, которое доходило ему почти до щиколоток. Его руки обтягивали темные старые перчатки, а широкополая шляпа закрывала бо́льшую часть лица. Из-за темноты и одежды я едва могла разглядеть что-либо, кроме фрагмента очень бледной, почти сероватой кожи и тусклого блеска небесного цвета глаз. Любой человек Красной крови, обнаружив его слоняющимся по Ист-Энду, сразу вспомнил бы того серийного убийцу, который семь лет назад терроризировал Лондон. И без того понятно, что этот наряд он явно выбрал неспроста и ему хотелось произвести такое впечатление.
Но это была не единственная странность.
Тринадцатый прав, было в этом человеке что-то странное.
Несмотря на выстрелы, он все еще стоял неподвижно.
–
– СТОЯТЬ! ОПУСТИТЬ ПИСТОЛЕТ! – раздался голос позади нас.
Мы с Андреем и Тринадцатым повернули головы. В нескольких метрах от него, с поднятым оружием, стоял инспектор Рид. Он был не один. Из каждого переулка к перекрестку подходило еще по несколько полицейских, почти целый отряд, с направленными в нашу сторону стволами. Я не знала, целились ли они в нас или в гигантского человека.
– Инспектор, на вашем месте я бы сейчас ушел, – напряженно сказал Андрей, окинув всех взглядом.
– Я сказал, опусти пистолет, Батори! – повторил он, на этот раз намеренно целясь в грудь молодого человека.