Вальтер Беньямин. Критическая жизнь

Поселение Портбоу еще и в 1920-е гг. оставалось маленькой рыбацкой деревней, но стратегическое положение этого местечка на железной дороге между Испанией и Францией привело к тому, что во время испанской гражданской войны оно подвергалось сильным бомбежкам. Беньямин и Гурланды вместе с группой Бирман явились на маленькую испанскую таможню, чтобы им поставили печати, требовавшиеся для проезда через Испанию. По причинам, которые, вероятно, никогда не будут выяснены, испанские власти незадолго до того закрыли границу для нелегальных беглецов из Франции; Беньямину и его спутникам заявили, что их вернут на французскую территорию, где их почти наверняка ожидали интернирование и отправка в концентрационный лагерь. Всю группу под конвоем отправили в маленькую гостиницу Fonda de Francia, где оставили под нестрогой охраной. Как вспоминала Бирман, она услышала «громкий стук в одном из соседних номеров»; отправившись выяснить, в чем дело, она обнаружила Беньямина, «упавшего духом и совершенно изнуренного физически. Он заявил ей, что не имеет ни малейшего желания ни возвращаться на границу, ни покидать гостиницу. Когда я возразила, что у нас нет [иного] выхода, помимо подчинения, он объявил, что у него выход есть. Он намекнул, что у него имеются пилюли с очень эффективным ядом. Он лежал полуголый на кровати, положив на маленький столик рядом с собой очень красивые большие золотые дедовские часы с открытой крышкой и не отрывая взгляда от их стрелок»[484]. До захода солнца и вечером к нему приходили один или два местных врача, пустившие ему кровь и делавшие уколы. В ночь на 26 сентября он сочинил записку, адресованную сопровождавшей его в бегстве Хенни Гурланд, а также Адорно. Текст этой записки был восстановлен по памяти Хенни Гурланд, которая сочла необходимым уничтожить оригинал:

В ситуации, не оставляющей выхода, мне не остается ничего иного, кроме как покончить со всем. Моя жизнь придет к завершению здесь, в маленькой пиренейской деревушке, где никто не знает меня.

Прошу вас передать мои мысли моему другу Адорно и объяснить ему, в какой ситуации я оказался. Оставшегося мне времени не хватит для того, чтобы написать все письма, которые бы мне хотелось написать (GB, 6:483).

Ближе к утру Беньямин принял большую дозу морфия; как впоследствии вспоминал Артур Кестлер, в момент отбытия из Марселя у Беньямина было достаточно морфия для того, чтобы «убить лошадь».

Начиная с того момента свидетельства о последних часах Вальтера Беньямина и о судьбе его тела становятся фактически бесполезными в качестве исторического источника. Впоследствии Хенни Гурланд вспоминала, что Беньямин срочно позвал ее к себе ранним утром 27 сентября[485]. Она нашла Беньямина в его комнате; он попросил ее говорить всем, что его состояние является результатом его болезни, и отдал ей записку, после чего потерял сознание. Гурланд вызвала доктора, который заявил, что медицина здесь бессильна. Согласно Гурланд, смерть Беньямина наступила днем 27 сентября. Как вспоминала Бирман, известие о смерти Беньямина вызвало в городке возмущение; было сделано несколько срочных звонков – возможно, в консульство США в Барселоне, поскольку у Беньямина имелась американская въездная виза. Когда группа Бирман днем 27 сентября приступила в отеле к обеду, через столовую прошел священник во главе группы примерно из 20 монахов, которые несли свечи и пели слова мессы. «Нам сказали, что они пришли из соседнего монастыря, чтобы прочесть заупокойную молитву над телом профессора Беньямина и похоронить его»[486]. Свидетельство о смерти, выданное муниципальными властями, подтверждает лишь отдельные детали воспоминаний Гурланд и в своих ключевых моментах противоречит записи в церковной метрической книге[487]. Покойный именуется в нем как «д-р Беньямин Вальтер», а причиной его смерти названо кровоизлияние в мозг. Не исключено, что испанский врач, осматривавший Беньямина, исполнил его последнюю волю и скрыл факт самоубийства, а может быть, его подкупили другие беженцы, стремившиеся избежать какого-либо шума, который привел бы к их возвращению во Францию. Но в то же время смерть Беньямина датируется в этом документе 26 сентября. На следующий день граница снова была открыта.