Вам повторить? (СИ)

— Слушай, я знаю, что распсиховался вчера и слишком вспылил, просто… Это странно, понимаешь? Мне не стоило так себя вести, но и ты… — начал он, почесывая затылок.

— Послушай, Рон, я знаю, это все чересчур, и мы все в смятении, — подошла к нему Грейнджер, положив руку на плечо. — Эта новость, как снег на голову. Сейчас нужно понять, как предотвратить эту катастрофу, иначе…

— Но, честно говоря, меня больше волнует этот мальчик. Эти анализы, тесты… Ты вообще уверена, что их никто не подделал? — прервал ее Рон.

Злость вспыхнула в ней огоньком, пляшущим в глазах.

— Мерлин, Рон! Волдеморт… — она оглянулась и существенно понизила голос. — Волдеморт может вернуться. Убить Гарри, убить половину населения, убить твою семью! Вот о чем нужно думать!

У нее не укладывалось в голове, как человек, который прошел через эту дьявольскую бойню, кровавую мясорубку практически босиком, не понимает, что стоит на кону. Она могла бы понять кого-то другого, кто не стоял в первых рядах этой битвы, но не Рона.

— Это все слова восьмилетнего мальчика, Гермиона! Почему ты уверена, что это не какие-то проделки Малфоя? — прошипел он в ответ.

— Да ты себя вообще слышишь? Малфой что, украл ребенка, чтобы заставить меня поверить, что в будущем у нас будут общие дети? Ты в своем уме вообще?!

— Тогда как ты это все объяснишь? — потребовал ответов парень.

— Я не знаю! Не знаю, Рон, ладно?! — стукнула она по столу ладонью, больше не в силах сдерживать гнев.

Они молчали, громко дыша, каждый сосредоточенный на своей проблеме. Пожалуй, как и было всегда. Их интересовали совершенно разные вещи, даже в рамках одной и той же ситуации.

— Боже, Рон, я не знаю, что тебе сказать, — всхлипнула Гермиона, кажется, переполнив чашу своих сил. Стресса было слишком много. Чересчур много для одной девушки в последние несколько суток. — Но я пытаюсь делать то, что правильно. Неважно, чей он ребенок, но он ребенок, и очевидно, что ему нужна защита. В конце концов, ему нужна мать, его родители. Я не знаю, как могло так произойти, что у меня с Малфоем родился ребенок, но я знаю, что не это сейчас важно, господи…

Она чувствовала, как горячие слезы текут по ее щекам, а тушь на ресницах становится мокрой, щипая глаза. Рон вздохнул и обнял ее, ненавидя видеть ее слезы. Она обхватила его плечи руками, намочив футболку парня.

— Я просто хочу, чтобы этого никогда не повторилось, понимаешь? И я…

— Ладно, наверное, я был не прав, — вздохнул Рон, устав от пререканий. — Просто это все слишком сложно для меня.

Расскажи мне о сложностях, Рон.

— Пожалуйста, будь немного терпеливее. Мне сейчас как никогда нужна твоя поддержка, — сказала Гермиона, отстранившись и взяв бумажную салфетку со стола, чтобы промокнуть ею глаза.

— Давай проведем время вместе? Сходим куда-то, — предложил он.

— Сегодня я не могу, мне нужно купить вещи Скорпиусу. Но мы можем завтра.

Она добавила последнее предложение, проигнорировав закатанные глаза Уизли.

— Ладно, окей, — кивнул он, оборачиваясь назад, так как услышал шаги.

— Мам, я готов! — сказал Скорпиус, зайдя на кухню.

— Отлично, давай воспользуемся камином тети Джинни, чтобы попасть в Косой переулок, — преувеличенно бодро произнесла Гермиона, надеясь, что на ее лице не осталось следов от недавних слез.

Сердце щемило от холодности Рона, но она устала чувствовать вину за то, в чем была совершенно невиновна. Что за чертова презумпция виновности, когда Грейнджер еще даже ничего не успела сделать?

Выйдя из Дырявого котла, она обернулась на малого.

— Ну что, Косой переулок выглядит так же?

— Примерно, — прищурился он, смотря на пеструю витрину «Всевозможных Вредилок». — Только у «Совы» другой фасад и лавка Оливандера шире.

Они зашли в ателье мадам Малкин и, к счастью Гермионы, сегодня было полно клиентов, поэтому никто не донимал ее расспросами. Две помощницы быстро сняли мерки у Скорпиуса и предоставили ему подходящие по размеру мантии. Мальчик выбрал несколько черных, одну насыщенно бордовую и одну изумрудную. Такой выбор цветов показался Грейнджер довольно занятным, особенно учитывая его противоречивость. Еще пара рубашек, брюк и несколько мелочей, которые попали им на глаза, и они вышли под жаркое солнце, которое к вечеру уже успело раскалить небольшие магазинчики до такого состояния, что без охлаждающих чар внутри было невозможно находиться.

— Нужно забежать в «Волшебный зверинец» и купить Живоглоту корма, — проговорила Гермиона, пытаясь протолкнуться через толпу, держа сына за руку. — Вы с ним ладите там, в другом мире?

— Да, вы рассказывали, что когда я был маленьким, то часто таскал его за хвост, но Живоглот ни разу меня не поцарапал, — вдруг мальчик нахмурился. — Мне его очень не хватало.

— Не хватало? Он что же…?

— Да, когда тебя не стало, Живоглот не смог этого пережить.