Вам возвращаю ваш портрет

– Не нравится мне эта театральная канитель, Василий Иванович. Поговаривают, будто Булгаков с нечистой силой знается, как бы порчу какую на нас не навел. Писатель он, может быть, и не плохой, но белогвардейщиной от него за версту попахивает. Если уж так приспичило приобщать красноармейцев к большому искусству, предлагаю поставить спектакль "Буденный и Маргарита". Оно и Маргарите приятней, до самого сердца проймет, и бойцам хороший пример для подражания. Все эти черные кошки и разборки с Понтием Пилатом до добра дивизию не доведут. Фактически это же наглый подкоп под самого Карла Маркса. Фурманов только вчера рассказывал на курсах ликбеза про прибавочную стоимость, а мы начнем в армейском клубе без счета червонцы на голову красным бойцам высыпать. Какой же дурак будет после этого революцию защищать, все немедленно в колдуны подадутся. И опять-таки, Анка у нас на сносях, рискованно запускать в Разлив нечистую силу, того и гляди родит всем на смех уродца.

– Не боись, не родит уродца, – самоуверенно заявил комдив. – А червонцы бросать на бойцов с балкона никто и не собирается, мы им лучше значков и грамот почетных побольше подбросим, пускай наслаждаются. С виду, быть может, раскрасим почти как червонцы, но в буфете они не прокатят. А вообще-то, давай отправимся спать, чего-то ни чаю, ни курить мне сегодня не хочется.

Утром проснувшись против обыкновения непривычно поздно, Чапай увидел сквозь дверной проем шалаша сидящих за центральным пеньком ординарца, денщика и, по всей видимости, доставленного Петькой писателя. На столе отдувался парами большой самовар и компания, подливая себе кипяточек, о чем-то увлеченно беседовала, не забывая черпать из эмалевой миски свежее кизиловое варенье. На плече у Булгакова, словно охотничий сокол, сидел небольшой черный кот, не обращавший никакого внимания на хозяйничающую в Разливе вертлявую шавку, которая подвизгивая и вращая хвостом, шныряла между ногами сидящих мужчин. Особенное внимание она оказывала дорогим писательским штиблетам. Собачонка несколько раз обнюхала, облизала их, потом, изловчившись, сыканула втихаря пару раз на лакированные носки, но не успокоившись, высматривала новые возможности для совершения мелких собачьих гадостей.

Василий Иванович сообразив, что в глазах заезжего писателя следует выглядеть подобающим образом, начал облачаться в парадный мундир с накладными карманами и шеренгой боевых орденов. Управившись с кителем, он не спеша пристегнул именную шашку и командирский с секретными картами неразлучный планшет. Более чем со сдержанным удовлетворением посмотрел на себя в походное зеркало и для пущей важности одел через голову полевой бинокль, потом еще раз посмотрелся в зеркало и все-таки приторочил кобуру с револьвером. Из шалаша комдив вывалился разряженным ну просто как новогодняя елка, поэтому все, включая франтоватого писаку, невольно поднялись со своих мест. Один только кот на плече Михаила Булгакова не выразил никакого восторга, по поводу долгожданного явления героя своему народу.

Свежим голосом хорошо отоспавшегося человека Чапай пожелал всем присутствующим доброго здравия и зачем-то иронично добавил, что тому, кто рано встает, Бог и кроме чая чего-то дает.

– Вот вам Михаил Афанасьевич Булгаков, как и просили, собственной персоной, – доложился сияющий ординарец. – Первым делом должен сказать, что с таким попутчиком хоть в бой, хоть в разведку без страха пойду. Половину дороги без меня коней погонял, можно сразу командиром тачанки без всякого испытательного срока назначить.

– Рад, очень рад видеть Вас, – искренне, от души пожал протянутую руку писателя Чапаев, – кота пока не приветствую, если шкодить не будет, у нас в Разливе найдет для себя достойное применение. Может даже Кашкет ему "Мурку" вечерком на балалайке тихонько забацает, главное, чтобы зверь был хороший. Как добрались? Не шибко потрусил Вас в тачанке мой сорвиголова? Вот так в пути вся боевая наша жизнь и проходит. Молодежь в суровых буднях совсем одичала, отбилась, так сказать, от высокой культуры. В этой связи дело у меня к Вам исключительной важности, не терпящее никаких отлагательств. Вы еще немного почаевничаете здесь без меня, пока я к водице спущусь, освежусь после крепкого сна в нашем озере. А уж потом посидим, обо всем не спеша побеседуем.

При упоминании озера котяра на плече у Булгакова заметно насторожился, загорелся глазом и показал для чего-то клыки. Писатель мягко потрепал его по взъерошенной холке и тот сделал вид, что угомонился, но сквозь щелку левого глаза внимательно сопроводил режущим зрачком удалявшегося командира.