ВАМП. Практикум по целительству

— Я дружила с Шанной Каррай и Флорин Ораш, поэтому покровительство их братьев распространялось и на меня также. Когда я влюбилась в теоретика, не обращавшего на меня внимания, девочки попросили Ларсера сыграть роль моего поклонника. — Мама улыбается приятным воспоминаниям. — Он был убедителен и непередаваемо романтичен, в его ухаживания поверила вся академия, ваш отец — тоже и принял меры по «отвоеванию». Каррай, как и многие адепты с его факультета, часто помогал теоретикам в испытании новых боевых заклинаний, и однажды даже пошел слух, что парни устроили из-за меня дуэль. На самом деле такую слаженную команду из творца заклинаний и боевика-испытателя, какой были в свое время они, сложно отыскать.

Даже не знаю, радует ли сейчас услышанное? Наверное, да. Все же неприятно узнавать, что твоя мама любила еще кого-то, кроме папы.

— А почему поклонника играл не Ораш?

— Ему, выходцу из низов, нужно было следить за репутацией, не привлекать к себе внимание, не попадать в скандалы.

— О, расскажи!

— Да нечего особо рассказывать. Их с Флорин мать была элитной куртизанкой, отец, судя по унаследованному детьми дару, — магом. Виттор заканчивал академию, когда они осиротели. И бедняге пришлось постараться, чтобы им с сестрой не довелось возвращаться в ту среду, откуда вышли, а риск был велик — родительница оставила им кучу неожиданных долгов.

Мама не знает, что они не только вернулись, но и заняли высокое положение там? Что ж, не буду ее разочаровывать.

— Сосчитать страшно число дуэлей, через которые довелось пройти Орашу, чтобы их с сестрой имя не трепали все кому не лень. А Флорин? Красивая, строгих правил девушка нередко плакала из-за несправедливых обвинений в распутстве. Слухи — зло. Ты не представляешь, Соня, как тяжело, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делала.

Ох, мамочка, прекрасно представляю! И даже больше того: позабыв, как мне было горько самой выслушивать сплетни, посмела обвинить Ораша на основании всего одной улики… Язык бы мне проколоть иглой за те слова…

— Если бы не случайность, кто знает, чем бы все закончилось.

— Что за случайность?

— Виттор спас жизнь императору.

— Ого!

— Обласканный монаршей семьей, с пожалованным титулом, он перестал быть удобной мишенью для насмешек. После показательного наказания никто больше не смел сыпать насмешками за спиной любимчика императора.

Мама смолкает, о чем-то задумавшись.

Какие потрясающие возможности открывались перед парнем с городского дна. Он мог сделать блестящую карьеру при дворе, но остался служить в гарнизоне. Остался, чтобы совершить подвиг: спасти спящий Вышеград от прорыва отряда орохоро и вытащить раненых товарищей, чтобы самому стать калекой после нападения щетинника. Но и после этого он не отчаялся, а продолжал бороться… Ох, не могу забыть о своем некрасивом поступке! Лучше бы я тогда себе язык откусила, чем бросалась обвинениями!

— Сонь, родная моя, я люблю тебя и желаю только счастья, — немного смущенно начинает говорить мама. — Ты в том возрасте, когда впечатлительные особы часто видят любовь там, где на самом деле мимолетное увлечение. И я очень надеюсь, что по-настоящему твое сердце еще свободно. А если нет… то молю Виржию, чтобы это был молодой гайрус, в крайнем случае — аристократ.

Удивленно округляю глаза:

— А Фрайд чем тебе не угодил?

— Тем, что граф и внук герцога. — Самая родная в мире женщина грустнеет. — Связываться с представителями благословенного рода опасно, их жизнь — сплошные интриги. Хотя этот парень мне симпатичен. Я невольно подслушала разговор Ларсера с оборотнем. Оказывается, упрямый мальчишка предъявил деду ультиматум: если придется, он отречется от рода, но отправится тебя спасать. Монтэм проникся и предложил любую помощь, а также лучших воинов-гайрусов.

Ощущения странные: с одной стороны, досада, что парень ссорится с родными из-за меня, с другой… Сердце сжимается, переполненное нежностью.

— И что?

— Каррай отказался их брать. Сказал, что через Туманную долину лучше проходить маленькими группами. Скитальцу, много раз водившему караваны и выкупавшему людей, виднее.

Я с ней полностью согласна. Уверена, один универсал лучше десятка тренированных гайрусов.

Остаток ночи пролетает незаметно, нам даже удается немного поспать. Сон тревожный — порывы сильного ветра ударяют о тяжелые стены шатра, будя и вгоняя в ужас.

Следующий день тратим на то, чтобы собраться и обсудить, как будет проходить переход через Туманный перевал. Говорит в основном Каррай, объясняя, чего он от нас ждет и чего просит не делать.