ВАМП. Практикум по целительству

Эйнар, с презрением глядя на протянутую руку, с горечью уточняет:

— Подачка? Или откупаешься от меня? По твоей милости я лишился матери, считаешь, титул уменьшит мое горе?

— Нет, не подачка, дар моему первенцу, — серьезно произносит бывший граф. Обведя взглядом всех присутствующих в трапезной, он добавляет: — Я навсегда уезжаю в Тристенсен, этот город мой по праву рождения, подарок моей бабки. И я не жду вас в гости, никого не жду. Я не хочу больше вас видеть, не ищите встреч со мной.

Пока его родственники переваривают выдвинутое требование, я думаю о словах, на которые никто не обращает внимания. «Дар моему первенцу»…

Глядя на Энию, мысленно рисую схему диагностирующего заклинания. Амулета с защитой от целителей на ней нет, и я с легкостью определяю беременность. Плоду идет пятая неделя. Так вот почему он на ней поспешно женился! Какой кошмар… Лишь недавно произошла трагедия с Корицей, а он заделал ребенка уже другой девушке…

Минутку. А другой ли?..

Как громом пораженная, пристальней всматриваюсь в лицо девушки. Если представить ее с темными тенями на веках, рыжеватыми прядями в волосах и старше на несколько лет, то она — вылитая Корица из «Сада Фло»! Маги-косметологи творят чудеса, а если вспомнить, что куртизанке полностью восстанавливали кожу…

— Корица?! — выдыхаю я потрясенно.

Жена бывшего графа Эктора испуганно вскидывается и прячется за спину мужа. Тот бросает на меня недовольный взгляд.

— Вы ошиблись, эрдесса, меня зовут Эния, — жалобно произносит моя старая знакомая, выглядывая из своего укрытия.

Ее супруг зло щерится, но подчеркнуто вежливо спрашивает:

— Теперь я могу отбыть в свои владения, отец? Вопросов ко мне больше нет?

— Ты изменился, Рубер, — тихо роняет герцог Монтэм.

Его младший сын словно не слышит.

— Что ж, раз вопросов нет, повторю: я не хочу видеть никого из вас в своем городе.

Развернувшись и схватив Корицу под руку, он покидает трапезную.

— Соннэя, ты не ошиблась? Это действительно та куртизанка, на которую напала моя мать? — с тревогой в голосе спрашивает Гарден.

— Сожалею, Эйнар. Да, это она…

Члены рода Монтэм выглядят пришибленно. Такое ощущение, что нам всем вылили на голову помои и сказали, что сами виноваты. Бывший граф ведет себя так, как будто это он невинно пострадал из-за семьи, его бросила мать Гардена, а отец оказался извращенцем. Страшный человек — свои прегрешения бессовестно взваливает на плечи других.

Эйнар, внезапно получивший наследство раньше времени, высказывает общую мысль:

— Он легко отказался от матери своего ребенка ради куртизанки.

Пряча полный боли взгляд, он направляется к выходу.

Аестас бросается вдогонку, но дед останавливает его:

— Не надо. Он сам должен совладать с эмоциями, пережить разочарование и принять случившееся.

После странного разговора десерт никому не лезет в горло. Нет, вру. Эрдесса Паолина, возбужденно блестя глазами, уписывает ореховый торт за обе щеки. Поражает противоречивость ее натуры: набожная старая дева, а любит сплетни.

После ужина парни решают размяться. Без Эйнара, который, закрывшись в своих покоях, никого не желает видеть.

Я же под бдительным присмотром дуэньи выбираю книгу в библиотеке. Однако мне не до чтения. Вот уже несколько дней беспокоит тревожное открытие: жених все чаще пропадает в тренировочном зале. Дойдет до того, что он там устроит опочивальню.

Причину, по которой Аестас тренируется до изнеможения, узнаю, однажды подслушав его разговор с Ричардом. Ему предстоит трехлетнее воздержание. Три долгих года… А ведь он молодой мужчина, у которого до меня были подруги. В «Сад Фло» или другое заведение подобного типа он не пойдет, со мной дальше поцелуев заходить не планирует.

Как целительница я понимаю, что ситуация складывается опасная. Некогда господин Херт просветил, что для боевика неудовлетворенность чревата: он теряет концентрацию и совершает непростительные ошибки.

Что же делать? Только взять ситуацию в свои руки, особенно когда ты на многое готова ради любимого мужчины… Ой, я обманываю саму себя! Перейти к физической стороне любви не терпится мне самой. После Туманной долины, когда я засыпала в объятиях графа, после его будоражащих кровь поцелуев трудно сохранять чистые помыслы.

По закону я уже совершеннолетняя, по целительским показателям также считаюсь готовой к рождению детей. С наследником, разумеется, лучше пождать, а вот со всем остальным…

Решено. Ночью я соблазню слишком правильного жениха. Собственная смелость приводит меня в восторг.

«Укладываю» в свою постель иллюзию, чтобы не попасться эрдессе Паолине. Она слабая магичка, поэтому ничего не поймет, даже если подойдет на расстояние шага. Главное, чтобы не попыталась разбудить обманку.

В полночь, затянув потуже пояс ночного халата цвета летнего рассвета, я крадусь к спальне графа. Тишину в коридоре нарушает потрескивание неярких магических светильников, висящих на стенах. Чем ближе спальня Аестаса, тем чаще сердце замирает в груди, чтобы через миг забиться пойманной птицей. От былой смелости одни остатки, и только мысль о том, что поступаю верно, не дает отказаться от затеи.