Вампир для истинной королевы

Тем временем мы подошли к высоким дверям, деревянные створки которых были сплошь покрыты искусной резьбой и перед которыми, вытянувшись в струнку, стояли два вооруженных до зубов эльфа. В тот миг у меня мелькнула мысль, что – позвольте, что-то мне не очень хочется стать сто первой затворницей, охраняемой королевскими гвардейцами! Затем я вспомнила, что ближайшие сто три года я буду обладать статусом королевской невесты и успокоилась: к тому времени, когда меня посадят под замок, мне в самом деле будет уже не до танцев.

– Прошу вас, Агнесса, – мягко сказал король и толкнул двери.

Я невольно поежилась, представляя себе сотню одинаковых эльфиек в прозрачных одеждах, выстроенных шеренгами – но, к счастью, мои страхи не оправдались. Передо мной открылся вид на просторную и со вкусом украшенную залу. Длинный стол ломился от яств, кто-то нежно перебирал струны арфы. Жены короля Эльфира, разодетые в шелка и бархат, преспокойно расхаживали, собирались небольшими стайками, выходили на широкую террасу, ведущую в сад и розарий.

Впрочем, едва мы переступили порог, все они побросали свои занятия и окружили нас пестрой толпой, как любопытные и очень нарядные бабочки.

– Мои прекрасные леди, – начал Эльфир, – я хочу представить вам девушку, которая очень скоро присоединится к вам.

Пестрое море заволновалось и зашуршало; кто-то осторожно потрогал меня за руку, и нежный эльфийский голосок удивленно проворковал:

– Это же человек!

– Да, человек, – король улыбнулся, – это необходимо для того, чтобы жить в мире с соседями.

– А когда же состоится свадебный ритуал? – поинтересовался еще кто-то.

– Леди Виолетта советовала объединиться в год Ледяного Быка, – сдержанно ответил Эльфир, – но мне хочется, чтобы леди Агнесса уже сейчас стала вашей подругой.

Он отпустил мою руку и легонько подтолкнул к блистательным красавицам. Я в панике отшатнулась – но было поздно. Эльфир ускользнул, а вокруг сомкнулось недружелюбное кольцо жен.

Надо сказать, это было странное ощущение. Нечто подобное мне уже довелось однажды испытать, когда на восемнадцатилетие матушка повезла меня в ювелирную лавку. Старый и сморщенный как сушеный гриб ювелир выставил на обозрение свои богатства: со всех сторон меня обступили тонкие и толстые кольца, перстни, серьги, браслеты, заколки, пояса, броши… Все сверкало, переливалось драгоценными камнями – и при этом оставалось холодным и бездушным в своем великолепии.

Эльфийки чем-то походили на товар старого ювелира. Они были изысканы, прекрасны, у каждой из их были пышные золотые локоны и яркие голубые глаза – но все это может быть и у дорогих кукол. Ничто не оживляло их нежные лица, и ничто, казалось, не могло потревожить их дремлющие души.

Они начали меня поворачивать из стороны в сторону и разглядывать, как будто я была путешественником, открывшим новые земли и встретившим там племена людей с двумя парами глаз.

– Да она просто толстушка, – обронила одна эльфийка.

– Да-да. И запястья вон какие широкие. Фи.

– А я слышала, что люди не живут больше ста лет, – добавила еще одна златовласая красотка, – а к ста годам становятся некрасивыми и сморщенными.

– Ну тогда его величество попросту ее выгонит, – высказала свое мнение другая эльфийка.

– А почему вы не на балу? – спросила я, проглотив обиду.

– Дорогая, – снисходительно ответила мне вечная красавица, – первая тысяча балов еще кажется интересной и забавной, но когда количество торжеств переваливает за пять тысяч, понимаешь, что делать там нечего. Впрочем, вряд ли тебе понять, ты, верно, попала на свой первый бал?

– А вот и не на первый, – бессовестно соврала я.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Еще более странно, что король решил жениться на девице младенческого возраста, – процедила одна из сотни, – самой младшей из нас не меньше трехсот.

– Но, дорогая, – кто-то вступился за меня, – тебе ли не знать, как быстро проживают свой век люди?

…После этого они потеряли ко мне всякий интерес и вернулись к прерванным занятиям. Я осталась предоставленной самой себе, немного побродила меж этих фарфоровых голубоглазых кукол – на меня обращали внимания не больше, чем на упавшую в мед комашку.

– Пойдем от этих злыдней, – пискнула Лей, – пойдем в сад, а?

Ничего не оставалось, как последовать ее совету. Я прихватила с собой гроздь винограда и тихо выскользнула на террасу. Здесь было хорошо: свежесть весенней ночи, шелест молодой листвы и сладкий аромат медуницы. Свет из окон падал на сад золотистыми полотнами, и  я вдруг почувствовала себя спокойно и уютно, как будто… Как будто я снова была дома.

Чтобы не разреветься от нахлынувших воспоминаний, я углубилась в сад. Лей сперва мчалась впереди, затем потребовала виноградину и устроилась на моем плече поужинать. А я все шагала и шагала, все дальше от света – как будто густые тени звали и манили, заставляя забыть о всякой осторожности.

Наконец я заметила беседку, приодетую в манто из дикого винограда. Там я нашла  деревянную скамью и решила немного передохнуть, а заодно подумать.