Вампир и девственница (ЛП)

— На Патмосе. Но она убежала, — он вытащил третью бутылку из ведра со льдом.

— Она?

— Да.

Шанна ахнула.

— Тогда это правда.

Он напрягся.

— Я вовсе не сумасшедший. И никогда им не был.

— Нет, я имею в виду, что Карлос был прав. Он сказал нам, что ты влюблен, но мы не думали, что ты кого-то встретил...

— Этот чертов Карлос, — пробормотал Робби. — Я велел ему держать рот на замке.

— Ну и кто же она такая? — спросила Шанна.

— Греческая богиня, — он театрально взмахнул бутылкой. — Знать ее — значит поклоняться ей. Любить ее — значит до скончания веков сочинять горестные стихи.

Губы Шанны дрогнули.

— Это звучит очень многообещающе.

— Нет, — он прижал бутылку к груди. — Я ей совершенно не интересен.

— О, Боже, — пробормотала Шанна.

— О, черт возьми, — поправил он ее.

Она поморщилась.

— Постарайся не ходить к столу. Это может напугать детей.

— Как пожелаете, мадам, — он открутил крышку бутылки и выпил холодный Блиски.

— О, смотри, — лицо Шанны просветлело. — Приехали Дарси и Остин. Ты слышал их хорошие новости?

— Нет, но у меня есть ужасное предчувствие, что услышу...

— Ты знаешь, что все яйца Дарси погибли, когда она была вампиром?

— Я не был лично знаком с ее яйцами.

Шанна фыркнула.

— Она позаимствовала несколько яйцеклеток у своей сестры, и Роман использовал сперму Остина, чтобы оплодотворить их. И это сработало! Они беременны!

Робби бросил затуманенный взгляд на Остина.

— Он не выглядит очень уж беременным.

Когда Шанна хлопнула его по плечу, он отшатнулся в сторону.

Она неодобрительно покачала головой.

— По крайней мере, ты знаешь о Жан-Люке и Хизер, не так ли?

— Нет. Меня отправили на далекий остров на четыре месяца. Я считаю, что именно так смертные поступают со их нежеланными рождественскими фруктовыми пирогами.

— Мы все приходили навестить тебя, — запротестовала Шанна. — В любом случае, когда Жан-Люк и Хизер вернулись из Патмоса, они сказали Роману, что хотят иметь детей. Итак, он проделал свой маленький магический трюк, и он сработал!

— Ох, это хорошо, — Робби был искренне рад за Жан-Люка. Роман нашел способ использовать живую человеческую сперму, но при этом стирал ДНК донора и заменял ее на вампирскую. Благодаря процедуре Романа, ребенок Жан-Люка действительно будет его. Точно так же, как Константин и София действительно были детьми Романа. Но они были не совсем людьми.

Может быть, это и к лучшему, что Оливия не позвонила. Он сомневался, что она захочет выйти замуж за вампира и родить ему детей-полувампиров.

— Ну, знаешь что? — возбужденный голос Шанны прервал его размышления. — У них будут близнецы! Разве это не восхитительно!

Робби кивнул.

— Да. Я едва сдерживаю себя.

Она искоса взглянула на него.

— Ты должна постараться порадоваться за своих друзей.

— Так и есть. Я рад, что все, кроме меня, счастливы в браке и размножаются, как чертовы кролики.

— Здесь не все женаты. Леди Памела и Кора Ли сидят вон там, за столиком с Шокобладом. Наверное, им бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь пригласил их на танец.

— Нет уж, спасибо, — они не были Оливией.

— А как насчет знаменитых моделей, Симоны и Инги? — Шанна махнула рукой в сторону стола с БладЛайт. — Ты ведь знаком с ними еще с тех времен, когда жил в Париже?

— Да. В этом и проблема. Я их знаю. Если бы тщеславие и мелочность были добродетелями, их бы назвали святыми.

Шанна усмехнулась, оглядывая комнату.

— Тебе нужно играть сваху, — сказал ей Робби. — Со мной все будет в порядке.

— Ты уверен? — она с сомнением посмотрела на него.

— Да. Ступай. Наслаждайся вечеринкой.

Шанна похлопала его по плечу.

— Счастливого Рождества, Робби, — она направилась к своим детям.

Судя по тому, что слышал Робби, Константин слушал лекцию Ангуса о пользе ношения килта, а Роман слушал с веселым выражением лица. Шанна отвела Эмму в сторону и зашептала ей на ухо.

Дерьмо. Может быть, Блиски все-таки не такая уж и хорошая идея. Он слишком сильно развязал ему язык. Теперь все будут знать о его печальной личной жизни.

Он повернулся и посмотрел на танцпол. Оркестр играл медленную мелодию, а парочки покачивались, обнимая друг друга. Черт возьми! Неужели эта ночь никогда не кончится? Он сделал большой глоток Блиски.

— Робби, мой мальчик, — Ангус подошел к нему и хлопнул по спине.

Он споткнулся и ухватился за край стола. Он посмотрел налево и увидел, что Эмма хмуро смотрит на него. Он посмотрел направо и увидел, что и Ангус хмуро смотрит на него. Он снова посмотрел налево, но комната закружилась, и он расставил ноги пошире, чтобы не раскачиваться. Эмма нахмурилась еще сильнее.

Он тяжело вздохнул.

— Ох, чем же я обязан удовольствию вашего веселого общества?

Эмма выдернула бутылку Блиски из его руки.

— Шанна сказала мне, что ты напиваешься.

— Она ошибается, — сказал Робби. — Я и так уже пьян. Я чувствую приятное наслаждение прямо здесь, — он попытался постучать пальцем по виску, но промахнулся и попал себе в нос. — Я сегодня не на дежурстве, поэтому тебе не о чем волноваться.

Хмурый взгляд Ангуса смягчился.

— Я вовсе не сержусь на тебя. Я беспокоюсь за тебя.

Эмма коснулась его плеча.

— Тебе нужно поговорить об этом?

— Нет.

— А как ее зовут? — настаивала Эмма.