Вампир из Трансильвании (СИ)

Уединившись после обеда в снова выделенной мне комнате — родители заняли комнату близнецов, я задумалась.

Первое место, куда отправила меня Саша из письма — дом. Он оказался пуст, значит, эта ниточка больше ни к чему не вела. Если там кто-то и жил, то решил перебраться на новое место. Что было тому причиной, оставалось только догадываться.

В любом случае, сегодня я получила очередное подтверждение, что письмо не было вымыслом.

Спала я неважно, снова мучили кошмары. С недавних пор они и вовсе не давали мне покоя.

Я видела, как вокруг меня кружит хаос, стараясь засосать жадной глоткой. Перед глазами сверкают белоснежные клыки. Спасаясь от них, я всё бегу, бегу вперёд коридорами, сворачиваю налево, затем направо, ныряю по лестницам вниз, взбегаю наверх, но чувствую за спиной чьё-то невидимое присутствие, будто скорость с которой я несусь вперёд, рискуя задеть углы, не имеет ровно никакого значения. Угроза преследует меня неустанно.

Что будет, когда я обернусь?

Но я не останавливаюсь, продолжая лететь вперёд, пока из глаз брызжут слёзы…

Я просыпаюсь среди ночи, задыхаясь и комкая на груди пижаму. Дышу ртом, стараюсь успокоиться. Лицо холодит влага, но я в горячем поту, будто действительно пробежала весь этот пугающий лабиринт.

Дыхание успокаивается, я падаю обратно на кровать и начинаю один и тот же поток мыслей. Он преследует меня вот уже несколько месяцев. С тех самых пор, как я впервые вернулась из Трансильвании.

Мысли возвращаются к письму, перед глазами бегут строчки.

Если я так боюсь, то зачем приехала обратно?

Мама договорилась увидеться с тётей Ташей летом. Родители стали обсуждать планы в начале весны. Тогда я уже отчасти верила Саше из письма или, по крайней мере, уже не могла воспринимать прочитанное как вымысел чьей-то больной фантазии. И, конечно, сразу сказала родителям, что никуда не поеду, объяснив всё тем, что путешествие было долгим и я бы хотела посвятить немного времени учёбе.

Никто не настаивал, и я попыталась выбросить странное письмо из головы.

Тогда я стала видеть сны. Страшные, пугающие сны, полные тревоги и предвкушения беды. Объяснить, что послужило тому причиной я не могла. Никто не тянул меня обратно в Трансильванию, шанс случайно встретиться с вампирами ровнялся нулю, мне никто не угрожал. Кроме Саши из письма.

Письмо заканчивалось послесловием:

P.S.: Я вряд ли переживу этот день. Но даже так я не брошу его одного. Ни за что.

Я долго гадала над последней строчкой. До этого момента Саша из письма казалась взволнованной и намекала на сложности — чего только стоило упоминание того, что её якобы возлюбленный не позволил «угоститься» собратьям. Но всё же, до заключительных слов, она не говорила о прямой опасности, хотя, наверное, она существовала. Невозможно встретиться с вампирами и полагать, что это не может окончиться трагедией. Конечно, нет.

И всё же, несмотря на опасность, Саша не просто говорила о том, что не хочет ничего забывать. Она прямо объясняла, как найти своего вампира, рассказывая о зацепках, которые могли мне помочь. То есть ей. Нам. Саша из письма была влюблена по уши.

Я никогда ни в кого не влюблялась по-настоящему, но перечитывая письмо, я будто ощущала её настроение, понимала её чувства и мысли. Саша казалась взбудораженной, сбитой с толку, она находилась в растерянности, стараясь спастись. Спастись для неё означало сберечь память. Сберечь память, чтобы найти способ остаться с ним.

Она открыто говорила, что встреча с вампирами не являлась главным событием её путешествия. Главным было то, что она встретила Его. Саша из письма мучилась, не зная, что испытывает Влад, и страдала от того, что скоро должна была всё забыть. На деле это означало забыть Влада.

Но даже если она не представляла, какое имеет значение для своего возлюбленного и знала, что я ничего не вспомню, а значит, смогу спокойно жить дальше, пребывая в блаженном неведении и безопасности, она всё равно собиралась заставить меня отыскать его. Рассказала о том, что могло мне помочь найти Влада. Пыталась заверить меня, что бояться его не стоит, должно быть, представляя, что я могу испугаться и попросту выбросить всё это из головы. Она уверяла, что он всегда был на её стороне, что заботился.

Была ли она права в том, что её возлюбленный стёр ей память ради её же блага? Об этом я могла только догадываться.

Я не сразу поняла, какую угрозу для меня — другой Саши, хранит в себе письмо.

Саша из письма говорила, что ни за что не бросит Влада одного. Даже ценой собственной жизни. На какой срок давала она обещание оставаться рядом? Я буквально ощущала решимость, исходившую от последних слов, но даже не догадывалась, насколько опасно было обещание для меня самой.

В Архангельске я была в полной безопасности. Трансильванские вампиры не могли мне навредить. Так откуда взялись эти сны? Почему они преследовали всё настойчивее, когда я решала больше не думать о письме, приведя жизнь в абсолютный порядок, где не было место опасности и неопределённости?