Vampire Heart (СИ)

Слез уже не оставалось, как и сил плакать. Девушка лишь машинально вздернула подбородок, не желая никому демонстрировать свою слабость, и, стуча каблуками, поспешила покинуть это место, не желая задерживаться здесь ни на секунду. Атмосфера горя так сильно угнетала ее, что Рошель бы просто сошла с ума, останься она тут хоть минутой дольше. Скрываясь в толпе, она задержала внимание на полуживом капитане, которому предстояло находиться тут до самого конца, и с сожалением вздохнула, провожая его взглядом.

***Брюнетка всем весом навалилась на тяжелую дверь, толкая ее от себя, и в ноздри тут же ударил запах скошенной травы, сена и совсем свежих опилок, разливающийся по телу успокаивающим теплом. Многие денники теперь пустовали, ведь в этой битве погибли не только люди. Негромкими шагами она прошла по тускло освещенному проходу, раскладывая по кормушкам, как дань уважения и благодарности, куски сахара, к которым больше никогда никто не притронется. Возле одного из денников Рошель задержалась чуть дольше и болезненно провела рукой по металлическим прутьям на двери, где висела табличка с именем Лисма.

— Даже тебя у меня не осталось, — вздохнула девушка, вспоминая свою ласковую гнедую девочку.

Кто бы мог подумать, что даже в конюшне ей в конечном итоге станет тяжело находиться. Скажи ей это кто-нибудь еще неделю назад, Рошель бы уверенно рассмеялась ему в лицо, ведь это единственное место, которое спасало ее всегда и везде от любых невзгод. Рядом с бархатным носом мысли сами невольно собирались в кучу и приходили в порядок. Девушка считала, что эти животные каким-то необъяснимым образом способны залечить любую душу, даже самую израненную. Даже ту, от которой почти ничего не осталось. Она никогда не относилась к лошадям как к средству передвижения. Рошель их воспринимала равными себе существами. Она прошла в самый конец прохода, попутно выуживая из из своего ранца морковь, которой собиралась задобрить коня капитана. Так или иначе, Рошель уже давно к нему пыталась подмазаться. И если в самом начале Опиум не выносил даже ее присутствия рядом с собой и сразу начинал нервничать, а как-то раз и вовсе прижал девушку к стенке, сломав ей пару ребер своим крупом, то последние полгода этот своенравный жеребец даже позволял себя чистить. Прогресс налицо.

— Ну, здравствуй, — прошептала она, отодвигая щеколду замка, сразу же протягивая ему морковку.

Девушка взяла щетку, что лежала на выступе возле кормушки, и смахнула с него опилки, в благодарность похлопав его по шее за то, что тот ее спокойно терпит. На улице было достаточно пасмурно, и через небольшие окна, что находились в конюшне, света проступало совсем мало, отчего Рошель не сразу заметила поврежденную заднюю ногу, что была в два раза больше, чем остальные. Там уже была наложена повязка, но, по всей видимости, воспаление спадать и не думало. Опиум то и дело поджимал ногу, опасаясь переносить на нее вес всего тела. Девушка села на корточки и принялась разбинтовывать рану. Ответная реакция не заставила себя долго ждать: его сердцебиение участилось, и конь боязливо зафырчал, заходясь в беспокойстве.

— Тише-тише, — Рошель попыталась его успокоить, протягивая еще одну морковь, — Знаю, что больно.

Отбросив повязку в сторону, она внимательно осмотрела рану, прикидывая, как лучше будет поступить, чтобы помочь бедняге. Вампирше нужно было каким-то образом напоить травоядное животное своей кровью, но как все это можно было реализовать она слабо себе представляла.

— Ладно, давай пока что я просто наложу тебе новую повязку, — проговорила она, разрывая лежавшую рядом марлю.

Рошель достала нож и сделала достаточно глубокий надрез на своей коже, обильно смачивая ей повязку, после чего приложила к раненой ноге, плотно фиксируя материал. Однако травма была слишком серьезной и должного эффекта даже перевязка с такой особенностью бы не помогла. Но болезненные ощущения точно прошли, судя по тому, как он быстро начал успокаиваться.

— Что же мне с тобой делать, красавчик? — брюнетка заглянула в большие карие глаза, в которых, как ей показалось, она увидела толику благодарности, — Давай-ка все же попробуем, — отряхиваясь от опилок, предложила Рошель.

Девушка встала напротив вороного коня и, поглаживая его по мягкой переносице, сделала себе еще один надрез.

— Ох.только не додумайся меня укусить, — взмолилась она, размыкая его зубы и помещая на большой влажный язык свое предплечье, продолжая трепать его гриву другой рукой.

На удивление, Опиум вел себя весьма адекватно, несмотря на неадекватные действия со стороны девушки, которыми он если и был ошарашен, то держался очень достойно. Простояв так с полминуты, Рошель отстранилась и, откинув марлевую повязку с задней ноги, удовлетворенно выдохнула: рана начала заживать. На душе стало на сотую часть спокойней, ведь хоть в чем-то она она оказалась не бесполезна.