Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

Обед проходил в обстановке такого искреннего дружелюбия, какое я редко замечал за Уоррингтоном. Скорее всего, он получил весточку из Сент-Фарамонда, но предпочитал скрывать это от меня. Вино было превосходным. Сам Уоррингтон не особо разбирался в винах, поэтому, скорее всего, воспользовался советами какого-нибудь знатока. Мы весело пообедали, выпили больше, чем следовало, после чего перешли на террасу и расположились на свежем воздухе, покуривая сигары. Уоррингтон вновь находился в возбужденном состоянии.

— Дружище, а не сыграть ли нам на бильярде? — вдруг спросил он. — У меня здесь превосходный стол.

Я отказался: мне нравилось дышать дивным морским воздухом, к тому же бильярд требовал более трезвой и ясной головы. Уоррингтон засмеялся, хотя чувствовалось, мой отказ его огорчил.

— Бильярд в аббатстве — почти святотатство, — пытаясь обратить это в шутку, сказал я. — Что подумают о нас призраки Марвинов?

— Пусть эти Марвины убираются ко всем чертям. — раздраженно ответил Уоррингтон. — Ты только и говоришь о них.

Его раздражение тут же погасло. Он встал, ненадолго удалился в дом и вернулся оттуда с графином виски и парой бокалов.

— Попробуй это, — предложил он. — Ликеров я не запас.

С этими словами он плеснул в бокалы по порции виски и тут же выпил свою.

Я удивленно глядел на него, ибо Уоррингтон всегда предпочитал вино и не увлекался крепкими напитками. Графин был заполнен на четверть. Не заметив моего удивления, Уоррингтон уселся в легкое кресло и закурил новую сигару.

— Здесь никогда не будет скучно, — произнес он, разговаривая больше с самим собой, чем обращаясь ко мне. — Терпеть не могу этот деревенский покой, от которого тупеешь. Балы, карнавалы, домашние вечеринки. И так — весь год. Думаю, что и ты, Нед, будешь наезжать ко мне поохотиться. Нынешний год обещает превосходную охоту.

Я согласился, и Уоррингтон с жаром продолжал свои рассуждения.

— Пока не знаю, как лучше устроить жизнь в аббатстве. Вряд ли мы будем сидеть здесь безвылазно. Я привык к городской жизни. Без города я заскучаю. Но и это место мне нравится. Я ничуть не жалею, что купил его. — Он порывисто встал. — Бери бокал и идем со мной. Я тебе кое-что покажу.

Мне вовсе не хотелось двигаться, однако хозяин настаивал, и я последовал за ним. Мы вошли в одну из комнат, окна которой глядели на террасу, и Уоррингтон настежь распахнул оконные створки.

— Вот тебе воздух! — заявил он. — А теперь садись.

Сам он подошел к буфету и достал оттуда второй графин с виски.

— Ирландский. Угощайся.

С этими словами он вновь повернулся к буфету, после чего сел, держа руки под столом.

— Не робей, Нед, — подбодрил он меня. — Налей нам по хорошей порции, а потом немного развлечемся.

Он взмахнул рукой, в которой оказалась зажата колода карт, и бросил их на стол.

От удивления у меня округлились глаза. К картам мой приятель не притрагивался с наших студенческих времен. Видимо, он принял мое удивление на свой счет, поскольку воскликнул:

— Я пока что не женат! Уоррингтон еще принадлежит самому себе. Ну как? В покер?

— Выбирай сам, — вздохнул я, уступая ему.

Его глаза удовлетворенно заблестели, и он принялся шумно тасовать карты.

— Снимай, — произнес он и плеснул себе еще виски.

Мне было совестно тратить прекрасный вечер на карточную игру, но выбора не оставалось. Уоррингтон играл не ахти как умело и победил только на чистом везении.

— Ставим по десять шиллингов, — объявил он.

— Ты забываешь, что я не миллионер. — Я покачал головой.

— Пустяки! Я люблю игру, достойную победы. Продолжаем.

Он буквально пожирал глазами карты и тасовал их с особой тщательностью. Его поведение изумило меня, а Уоррингтона изумило то, что я начал выигрывать.

По ходу игры лицо моего приятеля становилось все мрачнее. В лихорадочных движениях ощущалась алчность, а в тоне вновь появилась раздражительность.

— С меня довольно! — не выдержав, воскликнул я.

— Нет, мы продолжим игру! — упрямо возразил Уоррингтон, вскакивая на ноги. — Ты победитель, Хейвуд. Я готов отправить тебя в ад, но я обязательно должен взять реванш.

Меня в одинаковой степени удивили и слова, и ярость, с какой они были произнесены. Уоррингтон бешено вращал глазами, а его лицо перекосила сердитая гримаса.

Неожиданно я заметил у него на шее какую-то странную царапину.

— Что это у тебя? — спросил я. — Ты никак порезался?

Он ощупал лицо.

— Чепуха, — буркнул он.

Я пригляделся и понял, что это вовсе не порез, а просто красное пятнышко размером с мелкую монету. Так бывает, когда воротник тугой и пуговица врезается в горло.

— Продолжаем игру, — потребовал хозяин.

Его раздосадованность проигрышем я по-прежнему списывал на чрезмерное количество выпитого виски.

— Послушай, ты проиграл всего несколько фунтов. Стоит ли печалиться? Завтра отыграешься.

Алчный блеск в его глазах потух, и Уоррингтон неуклюже рассмеялся.

— Да, ты прав. Что-то слишком волнуюсь из-за ерунды.

— Виски, — назидательным тоном произнес я.

Он уставился в свой бокал.

— Сколько же я выпил? — спросил он и присвистнул. — Это недопустимо, Нед! Я должен начать жизнь с чистого листа. Идем, полюбуемся звездным небом.