Вампиры тут беспризорные

— Не разочаруйте меня. — попросил он, провожая Доллира взглядом до его места. И вслед за главой совета потянулась длинная вереница старейшин.

Степана на миг одолела брезгливость — пить кровь стольких вампиров, да и вряд ли кто-то из них мыл руки перед ритуалом… Но лучше уж так, чем убивать. Что ж, отныне и до конца дней он — один из них. Вальдернеский. И больше он не имеет права отречься от этого имени.

Последним в очереди был старейшина Асмаэль — самый старый вампир клана, Степан отстраненно подметил, что старик и сегодня едва ли держался на ногах, сипло дышал и большими впалыми глазами смотрел на кинжал, слабо сжимая лезвие ослабшей дряблой рукой.

Растерянно разжал ладонь, на которой осталась тонкая, едва заметная царапина, и со смесью извинения и страха посмотрел на Степана.

— Прости старого, совсем сил нет. — хрипло произнес Асмаэль. Попаданец поджал губы, у него уже рука затекла бокал держать.

Да и что ответить в этой ситуации Степан не знал — предложить, мол, давайте я сам вам ладонь порежу, или просто пропустить старика? Вряд ли так уж важно, чтоб каждый своей кровью в общую чашу накапал. Собственно, человечность боролась с зачатками вампирьего менталитета, вынуждая Степана на короткий миг испытать муки совести, самоосуждение и глухое раздражение на всю нелепость ситуации.

Он чуть повернул голову, встречаясь взглядом с Доллиром. Глава совета, как умел только он, одобрительно прикрыл глаза, позволяя Степану отпустить Асмаэля. Попаданец в очередной раз подивился удивительному таланту главы старейшин выражать мысли так четко и ясно при помощи скудной мимики.

— Идите. — полушепотом произнес Степан, убрав кинжал и наблюдая, как ветхий вампир медленно ковыляет к своему месту. Когда старик сел, тяжело дыша и разрушая тишину зала своей громкой одышкой, Доллир дал знак продолжать.

Степан взял бокал в другую руку, разминая затекшие пальца правой, и выдохнул. Как же он ненавидел эту показушную торжественность и публичность, но ничего не поделаешь, на этот раз он дает магическую клятву, а не просто произносит красивые слова.

Когда под ногами засветился магический круг, попаданец поднял бокал над головой и разорвал тишину.

— С этого дня, и до последнего своего вдоха я навсегда останусь Вальдернеским. Клянусь заботиться о клане и служить ему, быть верным вам, покуда вы верны мне. Не предавать вас, пока вы не предадите меня, и что бы не случилось, не отворачиваться от вампиров. Клянусь стать графом, достойным фамилии Вальдернеского, графом, который накормит и защитит свой народ. Клянусь с мужеством и храбростью смотреть в завтра, сохранить наследие предков и дать достойное будущее потомкам! Клянусь почитать клан, как родную семью, и защищать честное имя клана перед другими.

— Мы принимаем твою клятву, с этого момента и до конца, чтобы не говорили сильные мира сего, чтобы не твердили короли и герцоги, покуда Бог позволяет твоему сердцу биться, ты глава рода и наш граф. С титулом или без. Куда бы ты ни пошел, мы пойдем за тобой, что бы ты ни приказал, исполним. А ты никогда не предай нашу верность. — печать под ногами Доллира потухла, на этот раз вспыхивая под каждым старейшиной.

— Принимаем Кифена Вальдернеского, посланного нам Богом из другого мира, как главу рода. — одновременно произнесли все старейшины, — Клянемся своей жизнью в верности ему и клану, клянемся помогать главе рода на его поприще и не становиться помехой, приносить пользу клану и заботиться о вампирах, никого не умаляя и не выделяя, быть непредвзятыми и честными, судить народ, вверенный нам, с мудростью и любовью. — печати потухли, Степан незаметно взболтнул бокал.

В прошлый раз никто не давал магических клятв, ни совет, ни он. Впрочем, все к лучшему — попаданцу куда спокойнее сосуществовать с теми, кто не сможет его предать. Зная, что в клане завелись предатели, клятва — минимальная предосторожность, но пока это все, на что он может рассчитывать.

Повезло, что глава совета утвердил такой порядок ритуала в этот раз.

И когда старейшины синхронно склонили головы в почтении, Степан залпом осушил бокал.

— Граф Кифен Вальдернеский, теперь ты неотделимая часть клана! — торжественно произнес Доллир, — Отныне отбрось пустые надежды и несбывшиеся мечты. Думай о великом, заботься о малом, никогда не забывай, кем ты рожден, и какую власть дал в твои руки Бог. Чти заповеди, не проливай крови напрасно и цени каждую жизнь. Пусть вера освещает твой тернистый путь, а надежда не позволит сдаться. Жизнь полна невзгод и печали, поэтому пусть взор твой всегда будет обращен на Бога, в нем твое утешение и покой. На твоих плечах все наши жизни и за каждую ты ответишь перед Творцом, помни, что каждому страданий отмерено по силам его и никогда не умаляй чужой боли. Живи гордо, живи достойно.

Степан медленно кивнул, раз уж от судьбы не убежишь, он сделает все, что в его силах для клана и других попаданцев. Возможно в этом и есть его предназначение — позаботиться о тех, от кого другие давно отвернулись.

Граф решительно поднял голову, смотря прямо в глаза Доллиру.