Ван Гог. Письма

Куда б я шаг ни направлял,
Был некто в черном с нами рядом.
Страдальческим и скорбным взглядом
На нас по-братски он взирал.
Уверен, что на тебя этот портрет произвел бы точно такое же впечатление. Зайди,
пожалуйста, в магазин, где торгуют литографиями старых и современных художников, и купи,
если стоит не слишком дорого, репродукцию с «Тассо в темнице для буйнопомешанных»
Делакруа, – мне думается, что этот образ как-то связан с прекрасным портретом Брийя.
В Монпелье есть еще другие вещи Делакруа – этюд «Мулатка» (его в свое время
скопировал Гоген), «Одалиски» и «Даниил во рву львином»; затем работы Курбе: 1)
великолепные «Деревенские барышни» – одна женщина со спины, другая сидит на земле на
фоне пейзажа; 2) превосходная «Пряха» и целая куча других. Словом, тебе следует знать, что
такое собрание существует, и поговорить о нем с теми, кто его видел. Больше о музее ничего не
скажу, упомяну лишь рисунки и бронзу Бари. Мы с Гогеном много спорим о Делакруа,
Рембрандте и т. д.
Наши дискуссии наэлектризованы до предела, и после них мы иногда чувствуем себя
такими же опустошенными, как разряженная электрическая батарея. Нам кажется, что мы
испытали на себе действие волшебных чар – недаром, видно, Фромантен так удачно заметил:
«Рембрандт, прежде всего, – волшебник».
Пишу тебе это, чтобы побудить наших голландских друзей де Хаана и Исааксона,
которые так любят Рембрандта и столько изучали его, и впредь заниматься им.
В таких исследованиях самое важное – никогда не отчаиваться.
Ты знаешь странный и великолепный мужской портрет работы Рембрандта,
находящийся в коллекции Лаказа. Я сказал Гогену, что эта работа той же породы и из той же
семьи, что Делакруа и он сам, Гоген. Не знаю почему, но я всегда называю этот портрет
«Путешественником» или «Человеком издалека». Мысль эта равнозначна и параллельна тому,
о чем я тебе уже писал: глядя на портрет старого Сикса, дивный портрет с перчаткой, думай о
своем будущем; глядя на офорт Рембрандта, изображающий Сикса с книгой у освещенного
солнцем окна, думай о своем прошлом и настоящем. Вот так-то. Когда я сегодня утром спросил
Гогена о самочувствии, он ответил: «Мне кажется, я становлюсь прежним», что меня очень
порадовало.
Когда прошлой зимой я приехал сюда, усталый и умственно почти истощенный, мне
тоже пришлось пройти через известный период душевного расстройства, прежде чем я начал
выздоравливать.
Как мне хочется, чтобы ты посмотрел музей в Монпелье! Там есть замечательные вещи.
Передай Дега, что мы с Гогеном видели в Монпелье портрет Брийя работы Делакруа.
Что есть, то есть – с этим не поспоришь: на портрете Брийя похож на нас с тобой, как брат.
Что касается попытки организовать совместную жизнь художников, то она сопряжена с
довольно забавными моментами; поэтому кончаю тем, что повторю твое любимое выражение:
«Поживем – увидим»…
Не думай, что нам с Гогеном работа дается легко – нет, далеко не всегда; желаю
поэтому и тебе и нашим голландским друзьям следовать нашему примеру и не пасовать перед
трудностями.
565 note 71
Думаю, что Гоген немного разочаровался в славном городе Арле, в маленьком желтом
домике, где мы работаем, и, главным образом, во мне.
В самом деле, у него, как и у меня, здесь много серьезных трудностей, которые надо
преодолеть.
Но трудности эти скорее заключаются в нас самих, а не в чем-либо ином.
Короче говоря, я считаю, что он должен твердо решить – оставаться или уезжать.
Но я посоветовал ему как следует подумать и взвесить свое решение, прежде чем начать
действовать.
Гоген – человек очень сильный, очень творческий, но именно по этой причине ему
необходим покой.
Найдет ли он его где-нибудь, если не нашел здесь?
Жду, чтобы он принял решение, когда окончательно успокоится.
566 note 72
Надеюсь, Гоген полностью рассеет твои опасения, в том числе и касающиеся наших
живописных дел.
Рассчитываю вскоре опять взяться за работу.
Прислуга и мой друг Рулен присмотрели за домом и все привели в порядок.
Когда я выйду отсюда, я вновь побреду своей дорогой; вскоре начнется весна, и я опять
примусь за цветущие сады.
Дорогой мой брат, я в полном отчаянии. Из-за твоей поездки и дорого бы дал, чтобы ее
можно было избежать; ведь в конце концов ничего серьезного со мной не произошло и тебе не
стоило так беспокоиться.
Не могу даже передать, как меня радует, что ты помирился и, более того, сошелся с
Бонгерами.
Передай это Андрису и крепко пожми ему руку за меня.
Как был бы я счастлив, если бы ты мог видеть Арль в хорошую погоду – ведь ты его
видел в черных тонах.
В общем, выше голову! Письма адресуй непосредственно мне – площадь Ламартина, 2.
Картины Гогена, оставленные им в нашем доме, отправлю по первому же требованию.
Мы должны возместить ему расходы по меблировке.