Ван Гог. Письма

понимаешь, я отнюдь не уверен, что ты, я или Гоген представляем собой людей будущего.

Повторяю, не здесь, а именно в тропиках рано или поздно начнут работать импрессионисты,

которые пойдут по стопам Милле и Писсарро. Это вполне естественно. Но ехать туда без

средств к существованию и прочных связей с Парижем – безрассудство.

643. См. письма к Полю Гогену.

644 note 115

Прибыли полотна из Сен-Реми. «Ирисы» высохли, надеюсь, они тебе понравятся. Кроме

них я получил «Розы», «Хлеба», небольшой пейзаж с горами и «Кипарис со звездой».

На этой неделе написал портрет девушки лет 16 в голубом на голубом фоне. Это дочка

моих хозяев. Портрет я подарил ей, а для тебя сделал его повторение на полотне размером в 15.

Кроме того, написал «Хлеба» – картину шириной в метр и высотой всего в полметра, а

также пандан к ней – рощу: лиловые стволы тополей и под ними усеянная цветами трава –

розовые, желтые, белые и различные зеленые тона. Наконец, у меня готов вечерний ландшафт

– две совершенно черные груши на фоне желтого неба, на фиолетовом заднем плане

утонувший в темной зелени замок…

645

Вчера и позавчера писал портрет м-ль Гаше за пианино, который, надеюсь, ты вскоре

увидишь: платье розовое, стена в глубине зеленая с оранжевыми точками, ковер красный с

зеленым, инструмент темно-фиолетовый. Формат – метр в высоту на полметра в ширину.

Я писал эту фигуру с большим удовольствием, но давалась она мне нелегко. Д-р Гаше

обещал, что уговорит дочь позировать мне еще раз – теперь уже за фисгармо-

нией. С ее портрета за пианино сделаю повторение для тебя. Я заметил, что это полотно

отлично гармонирует с другим, более широкого формата, – я имею в виду «Хлеба»: одно из

них, вертикальное, выдержано в розовых тонах, другое сделано в бледно-зеленом и желто-

зеленом, то есть в цветах, дополнительных к розовому. Правда, люди пока что еще далеки от

понимания тех любопытных соотношений, которые, существуя между двумя предметами,

объясняют и подчеркивают каждый из них в отдельности. Однако некоторые все-таки

чувствуют такие соотношения, и это уже кое-что. Хорошо также и то, что современные туалеты

часто являют собой очень приятные комбинации светлых тонов. Если бы дамы, которых мы

видим на улице, соглашались позировать художникам, для искусства настали бы времена не

менее благоприятные, чем в прошлом. Я даже нахожу, что сейчас натуре свойственно то же

изящество, что и картинам Пюви де Шаванна. Так, например, вчера я видел две фигуры: мать в

темно-карминовом платье, дочь в бледно-розовом и желтой без каких бы то ни было украшений

шляпе. Это были здоровые женщины, настоящие сельские жительницы, загорелые и

обветренные, в особенности мать с ее красным лицом, черной шевелюрой и бриллиантовыми

серьгами, напоминавшая мне картину Делакруа «Воспитание богоматери». А в выражении их

лиц было что-то напоминающее голову Жорж Санд. Ты ведь знаешь, что у Делакруа есть ее

погрудный портрет с коротко подстриженными волосами – с него еще была гравюра на дереве

в «Illustration».

646 note 116

Дорогие Тео и Ио,

Только что получил письмо с известием о болезни малыша. Был бы счастлив навестить

вас, но меня удерживает мысль о том, что в данном печальном случае я окажусь еще

беспомощнее, чем вы. Тем не менее, понимая, как вы сейчас измучились, очень хотел бы хоть

чем-нибудь вам помочь.

Однако мой неожиданный приезд лишь усугубит трудности. От всего сердца разделяю

вашу тревогу. Ужасно жаль, что дом г-на Гаше так загроможден разным хламом – в противном

случае вам с малышом можно было бы остановиться у него, по меньшей мере, на месяц.

Убежден, что здешний воздух благотворно подействовал бы на ребенка. Тут я часто вижу на

улицах маленьких парижан, которые чувствуют себя прекрасно, невзирая на то, что вид у них

очень хилый. Конечно, можно остановиться и в гостинице. Если в отсутствие Ио и малыша Тео

почувствует себя слишком одиноким, я всегда могу перебраться к нему в Париж на одну-две

недели. Это не потребует дополнительных расходов.

Думаю, что малышу крайне необходимо подышать воздухом и, главное, побегать с

деревенскими ребятишками. А поскольку Ио приходится делить все тревоги и перипетии нашей

жизни, ей тоже не вредно время от времени развлечься поездкой в деревню.

Получил довольно невеселое письмо от Гогена. Он дает понять, что твердо решил ехать

на Мадагаскар, но делает это в таких туманных выражениях, что сразу видно – он думает об

этом лишь потому, что ему не о чем больше думать.

Мне его план представляется почти неосуществимым.

Вот три рисунка. Первый – крестьянка в большой желтой шляпе с небесно-голубым

бантом, лицо очень красное, кофточка ярко-синяя с оранжевыми крапинками; на заднем плане

– колосья.

Это полотно размером в 30, но боюсь, сделанное несколько грубовато.

Второй – пейзаж горизонтального формата: поля, как у Мишеля, но в зеленых, желтых

и зелено-голубых тонах.

Третий – роща с фиолетовыми стволами тополей, вертикально, как колонны,

пересекающими весь пейзаж; в глубине под деревьями лужайка с высокой порыжелой травой и

белыми, розовыми, желтыми, зелеными цветами.

648