Ван Вэй Тикет (СИ)

Он шагнул ко мне. И я вдруг обрадовался, что мы вместе пойдём домой. И там он спросит. Обязательно спросит. Такой, как он, точно знает, какие правильные вопросы надо задать ИМ. Язык почему-то даже мысленно отказывался назвать ИХ родичами.

Всё следующее произошло в одно мгновение. Левой рукой он легонько, как пёрышко, откинул тяжёлую дверь, а правой, крепко вывернув ворот моей рубахи, ловко выставил меня на крыльцо. Движение было мастерски отработанным. Судя по всему, оно применялось неоднократно.

-- Пшёл отсюда, малец! -- прошипел он, наливаясь недовольством. -- И чтоб я больше тебя тут не видывал!

Дверь, злобно лязгнув, захлопнулась. И я не решился открыть её снова.

Вечерело. И вокруг не было никакой зловещей тайги, где прятались таинственные и непонятные лесные люди, ведомые таинственным и непонятным лесным владыкой, имя которого я не хотел произносить даже мысленно.

Вокруг тебя город, где живёт миллион человек. Таких же, как ты. Но, по сути дела, сейчас я в полном и беспросветном одиночестве. В жизни этого миллиона места для меня нет.

Оказывается, я на самом деле представлял собой не более чем домашнего мальчика. Только у этого мальчика больше нету дома.

Весело сверкали огоньки кафе. Туда я не пошёл. Две тысячи там остались бы легко. А что дальше? Нет-нет, полезнее зайти в светлое нутро огромного сетевого магазина.

Покупки обошлись в четыреста рублей. Ножом Большого Башки я нарезал колбасу тоненькими кружками, потом принялся за сыр, отщипывая от него лезвием тонюсенькие покрывальца, которые мог бы унести ветер. После я разделал на ломти ещё тёплый кирпичик хлеба и вгрызся в его мякоть, попутно ощущая колбасные и сырные оттенки вкуса. Живём!

Погода тёплая. Пошатаемся по городу, а заночевать можно и на вокзале.

Но что дальше?

Паспорта нет. И нет вообще никаких документов.

Да и вокзал... Там я быстро примелькаюсь.

Но хуже даже не это. Хуже ощущение, что я превращаюсь в бомжа. В создание, на которое я всегда посматривал с чувством омерзительного презрения. Теперь надо отыскивать теплотрассу и где-то в её пределах обустраивать убежище. Питаться, как истинный панк, со свалки.

Но дальше? Дальше-то что?

И можно ли спокойно жить, зная, что придёт следующее лето. И "One Way Ticket" снова распахнёт ворота. Ведь смены закончились только на этот сезон. Зачем закрывать этот страшный лагерь, если каждое лето туда есть кого присылать. И ведь находятся. И ведь присылают. И будут присылать!

Можно ли жить спокойно, зная об этом лагере?

Наверное, да. Наверное, придёт момент, и что-то внутри меня согласится с тем, что поделать ничего нельзя. Кто меня выслушает? Кто поверит? Кто закроет "One Way Ticket"? Некому его закрывать.

Но его мог закрыть я!

Ведь помню же, что в сарае у столовой хранятся канистры с бензином. Но я не хотел полагаться на случай. По закону подлости, если я вернусь с пустыми руками, в гараже обязательно не окажется ни грамма горючей жидкости. А если оставшиеся полторы тысячи с мелочью потратить на горючку и на билет? Впрочем, наверняка можно попробовать добраться до тех мест автостопом.

"В жизни всегда есть место подвигу, -- подумал я. -- Но в этот момент всегда хочется оказаться в другом месте".

Беда в том, что других мест жизнь не припасла. Я не мог отсидеться в тёплой и уютной квартире. Наверное, я мог поселиться на свалке. Но что-то мальчишеское, протестующее, огненное и непокорное отвергало саму возможность начать бомжарское существование.

Имелось только одно место, где я мог оставаться самим собой. Ван Вэй Тикет. Но само возвращение туда уже представляло подвиг.

Глава 1

9

Билет в один конец

В звёздных россыпях я отыскал искорку рыжего цвета. Всегда ли мерцала она там, незамечаемая до сегодняшнего вечера? Или прибыла на небеса в ту ночь, когда я чувствовал рядом крепкое плечо верного Лёньки? Неважно! Никто не мешал мне верить, что это Машуня смотрит на меня с небес.

А если это она и есть?

Тогда будущая пьеса состояла уже из двух актов. И если мой персонаж побеждал "One Way Ticket", то вторым действием ему предлагалось навестить "Sleeping Beauty". Снизойдёт ли Машуня с небес к сдержавшему обещанию герою? И что будет дальше, если она решит остаться в недосягаемых высотах?

Но это "дальше" мне всё равно казалось гораздо привлекательнее, чем "дальше", в котором лишь теплотрасса да свалка.