Ванечка и цветы чертополоха

Судьба Галкиной матери была тяжёлой: она рано вышла замуж, родила четверых детей, преждевременно осталась на селе без кормильца. Второй из малышей, старший Галкин братик, умер от дифтерии ещё совсем крохой, двух лет. Первенец, Никита, дома отсутствовал, учился в школе в старших классах далеко от дома и стоял на постое у какой-то женщины, за что мама расплачивалась мешками с картошкой. Мать одна поднимала девочек, Сонечку и Галочку. Работала Серафима Ильинична на животноводческой ферме в колхозе, ходила за коровами да свиньями, получала мешками с мукой или сахаром за трудодни19, пока их не заменили зарплатой.

Встань ни свет ни заря, корову выгони, печь истопи, кашу навари, грядки прополи да беги на ферму корм животным задавать, стойла вычищать, поросяток от свиноматки отсаживать, чтобы не сожрала (бывало такое). Потом несись домой девок корми, в школу собирай. Зимой одеть не во что — валенки одни на двоих, шубка, шапка тоже — так и ходят в школу по очереди, в две смены. Потом обед состряпай, дома прибери да снова за обиход живности принимайся. Затем девчонок кормить, уроки учить. Так и с ужином. Вечером с керосинкой долго не посидишь, да и доползти бы скорее до подушки.

Галка ходила не раз и не два с мамкой на работу. Из этих походов ей запомнился усиленный втрое запах, с которым мамка возвращалась домой; пар из коровьих ртов; верные ласковые глаза бурёнок, встречавшие свою кормилицу внимательным взглядом и вытянутыми в её сторону толстыми шеями. И несмотря на живой интерес и приязнь к этим коровушкам, Галка уже тогда знала, что не будет жить как мать, не станет ухаживать за животными.

Старый школьный учитель поговаривал: «Бог, если Он есть, знает на пять, я — на четыре, ну а ты — на три. Садись, три». После урока он задержал Галку и сказал ей, разместившейся за первой партой напротив него:

— Галина, не печалься из-за троек по физике, химии, математике, — а сам он вёл физику, — твой конёк — языки. На них и налегай! Всё, свободна!

Галка быстро забыла этот мимолётный случай, но зерно было брошено в душу и росло, и зрело в ней, пока не проросло к старшим классам, когда не было рядом уже того учителя, когда жила она, как и Никита в своё время, у чужой тётки.

Как-то так само собой решилось: девочка будет учителем английского языка. У неё были неплохи дела и с немецким. Только вот учительница уехала в город, а замены ей не нашлось.

Галка стала лучшей ученицей — умна, начитана. Щеголяла самодельными нарядами, замысловатыми для колхозниц причёсками. У парней была на хорошем счету: редкие решались за ней приударить, берегли такую девочку для свадьбы. Она и помощницей матери была отличной: работа в руках спорилась. В общем, эдакий изящный челночок — крутится и крутится целый день, трудится и трудится. Глядь, и обед приготовит, и полы выметет, и уроки выучит, и воротничок чистый к платью пришьёт, и бельё выполоскает, и принарядится для танцев или кино в сельском клубе. Сонечка там уже любовь крутит, только парня скоро в армию заберут. Она с ним до двух часов ночи гуляет, а Галку то Вовка Петренко проводит, то Колька Жирнов.

А один женишок, Вадим Цигейкин, на каникулы из Рязани из института приезжает, просвещает, луговой клубникой кормит.

Но Галка — вертушка-озарушка. Ребят не отталкивает, но и близко к себе не подпускает. Как же, ей в Москву надобно, учиться.

Никита разведал для неё всё, институты, общежития. А она день и ночь над книгами то ручку грызёт, то карандаш. Всю сельскую библиотеку перелопатила.

Трудно было мамке привыкать к зияющей пустоте в доме и хозяйстве, когда голубки, доченьки её славные, выпорхнули из родного гнезда — одна учиться в Москве, другая работать на фабрике в Рязани и мамке деньги высылать почтой, и наезжать по выходным, праздникам и в отпуск.

Галку Москва радостно окольцевала скверами, парками, фонтанами, стройками, метро, щебечущей молодёжью, пищащей ребятнёй, умудрёнными сплетничающими старушками на лавочках. Музеи, театры, универмаги. Москва готовилась к Олимпиаде, лилась, бурлила, занималась утренней гимнастикой и дружно ходила на заводы, фабрики и службы; торопливо, вприпрыжку шагала в школы, училища, институты. Утром поливальные машины умывали её, вечером расцвечивали огни. Имеющим крылья она позволяла летать, не имеющим таковых — ползать.

Галка умела летать и прыгать, и главное — трудиться, поэтому училась в Институте иностранных языков имени Мориса Тереза на Остоженке и жила в общежитии в Петроверигском переулке.

В институте она нашла себе товарку, такую же вертушку-щебетушку. И вот они уже, взявшись за руки с Алей, Алефтиной, носились в свободные часы по городу, примеряясь ко всем интересным и развлекательным местам. Подумаешь, отстоять очередь на выставку или за билетом в театр или за книгой в библиотеку! Легкотня для их молодых сильных ног!