Ванга. Новый взгляд

муж иной раз улыбаться начал. Так-то он на чувства скупой, все в себе носит. А тут — отмяк, расслабился, о внуках стал поговаривать. Ну и Игорь тоже не против детей был. Через два года после

свадьбы Танюша забеременела. И — загордилась.

408

До того они с Игорем в его еще детской комнате

жили, в десятиметровке. Гостиная у нас метров

двадцать, ну и наша с мужем спальня — метров шестнадцать. Жили и жили. И вдруг месяца за два до

родов Таня мне говорит: «Мама, — она меня мамой

звала, провинция, что вы хотите, — нам ведь втроем тесно у Игоря в комнате будет. Может быть, вам

спальню в маленькой комнате устроить, а мы туда

переберемся?» Я сдержалась. Сказала только: «Подожди, умрем — все твое будет. Не торопись». Вечером спросила Игоря, что все это значит, а он

только плечами пожал. Ну я так и думала, что он

тут ни при чем.

Родила Таня мальчика. Назвали Олегом, в честь

моего мужа. Игорь настоял, она-то хотела как-то

по-другому окрестить. Не вышло. Мальчик хороший, только очень беспокойный, кричал сутками

напролет. Мы с мужем оба после работы, Игорь

тоже, нам отдохнуть нужно, а Таня требовала, чтобы все мы по очереди с Олежкой тетешкались.

Она, дескать, за день так устает — с ног падает.

А с чего ей уставать? От стряпни я ее освободила, даже завтраком Игоря сама кормила, как до его

женитьбы. Посуду тоже сама мыла. Ну а пеленки

постирать да с ребенком погулять — невелика нагрузка.

А она все жаловалась и жаловалась. Игоря довела до того, что он домой только ночевать приходил, а так все у друзей. Да и какая радость от жены, если у нее одни претензии: купи молока, погуляй

с Олежкой, помоги постирать пеленки, поговори

со своей матерью — со мной, то есть. А о чем со

мною говорить? О том, как я ее к опрятности приучала? Так же, как моя свекровь-покойница делала.

Помню, если плохо что-либо стирала, пятна оставались, она молча мне эту вещь под ноги бросала.

Ну и что? Приучила стирать лучше, чем в прачеч409

ной, спасибо ей огромное. А Татьяна чуть ли не

истерику устраивала, когда под дверью комнаты

Олежкины пеленки находила. Потом опять завела

разговор о том, что комната мала. Олежке, дескать, и поиграть негде. Вместо того чтобы поблагодарить нас с мужем за то, что мы ее вообще в такую

квартиру пустили да еще содержим, она стала сцены устраивать. Ну и доустраивалась: получила от

своего мужа по физиономии. Несильно, просто

в науку. И я его не осуждаю — довела, значит.

На меня муж отродясь руки не поднимал, хотя характер у него суровый. Помню, сразу после свадьбы привез он меня в дальний гарнизон (муж

мой — военный инженер был, на пенсию генералом вышел), оставил на квартире и отправился на

работу. А квартира — комната с кухней в бараке, топчан да табуретка. Я села на эту табуретку —и давай реветь. Девчонка же, двадцати лет не было, одна в чужом месте, ни единой знакомой души.

Так и проплакала до вечера. А муж пришел: давай

обедать! А я ему: откуда? из чего? в чем готовить?

Вот он мне первый и последний раз спокойненько объяснил: мужа нужно кормить три раза в день.

Его дело — приносить в дом деньги, остальное —не его забота. Вышла замуж — изволь выполнять

свои обязанности, тогда со стороны мужа и любовь, и уважение, и содержание. А на нет и суда

нет. Вот и все, а с тех пор — больна я или здорова, в хорошем настроении или в плохом — все всегда

делала безупречно.

А Татьяна из-за одной пощечины трагедию

устроила. Схватила Олежку в охапку, пожитки

свои в чемоданишко покидала и уехала к своей

матери. Игорю только через месяц письмо прислала: мол, живи со своей мамочкой, тебе жена

и не нужна совсем. А Олежку я и без тебя выращу, лишь бы больше в вашей тюрьме не оказаться.

410

Нет, каково? Даже от алиментов отказалась —ишь ты! Потом написала, что вышла замуж, что ее

муж Олежку усыновил и больше у нее ничего

с нами общего нет. Нет — и не надо. Нашла себе

какого-нибудь хама, кто на такую, да еще с ребенком, польстится?

Игорь после этого долго женщин избегал. Переживал очень. Да и шутка сказать: вторая жена такого

мужа бросает. Ну, понятно, если бы пил, гулял, денег

в дом не давал. А так, на ровном, что называется, месте… Мы с мужем тоже переживали, старались друг

друга поддержать, утешить. Машину Игорю купили, уговорили пойти на курсы, чтобы права получить.

Он сначала отнекивался, а потом пошел. И там познакомился со своей третьей женой. Валерией ее

звали, Лерой.

Первый раз Игорь привел ее к нам в дом поздно ночью, мы с мужем уже спали. Утром услышала

какое-то бормотание у Игоря в комнате. Испугалась: не заболел ли, если сам с собой разговаривает. Или бредит? Вошла — а они… ну, в общем, во всей красе. У меня даже сердце прихватило: «Вон отсюда, — говорю, — шлюха несчастная!»

А Игорь мне даже со злостью какой-то: «Это не

шлюха, а моя жена. И вообще в чужую комнату

нужно стучаться. Выйди и закрой дверь с той стороны». Это родной-то матери? И какая-такая жена, если не расписаны? Дожила… В общем, поселилась эта Лера у нас, хотя свою квартиру имела — говорила, что оттуда дольше на работу