Вангол

— Степан, найди Шедлерова, спроси, сколько человек он дает в разведку. Собери их через час здесь.

Побережье Антарктиды. Аксенов

Когда перископ лодки командира, старшего лейтенанта Аксенова, вынырнул из волн, тот уже, прильнув к прибору, ждал появления картинки в окулярах. Он знал от Вангола, что тут должна быть немецкая база. Несмотря на предупреждения, от неожиданности его бросило в пот, когда он увидел прямо по курсу пирсы и причалы небольшого порта. Работающие краны, снующие люди на пирсах, судовые огни и прожектора. Все выглядело неправдоподобно, поскольку это была Антарктида. Аксенов осмотрелся по периметру. Отвесные скалы и льды окружали небольшую гавань. Со стороны океана высилась сплошная стена льда. Узкие полосы чистой воды уходили вдаль, скрываясь за поворотами огромных ледников, сползавших с материка.

«Хорошо спрятались, гады», — подумал Аксенов и отдал команду:

— Штурман, посекундно фиксировать скорость и курс, нам придется в эту дырку назад нырять! Без гидромаяка уже!

— Так точно, командир!

— До цели примерно восемь кабельтовых, транспортный корабль, две подводные лодки левее и одна по центру.

— Внимание! Боевая тревога! Приготовиться к торпедной атаке. Всеми торпедными аппаратами. Сначала носовая группа, затем разворот и кормовая. Штурман, рассчитать маневр с учетом возврата в точку ухода.

— Есть!

— Старпом, на перископ, наблюдать, начало готовности к атаке — уход от пирса немецкой лодки, что по центру. За ней пойдет Лузгин. Дадим им полчаса и крошим немца в капусту всеми средствами.

— Есть!

Медленно текущие минуты все же неумолимо приближали то, ради чего экипаж шел сюда тысячи миль. Напряжение нарастало. Немцы спокойно работали, абсолютно уверенные в своей неуязвимости.

— Командир, средняя лодка отдает швартовые концы.

— Что, буксир?

— Нет, буксира нет. Немцы погружаются прямо у пирса!

— Да, ловко задумано, надеюсь, Лузгин это видит.

— Конечно видит, светло как днем. Как бы нас фрицы не засекли!

— Теперь уже поздно, если что, атакуем немедля, а пока ждем тридцать минут, время пошло!

Полчаса тянулись бесконечно долго. Наконец старпом доложил:

— Командир, двадцать девять минут…

— Внимание, малый вперед, атакуем с перископной глубины! Торпедная атака, носовые аппараты первый, второй товсь! Залп! Третий, четвертый товсь! Чуть правее на рулях, еще чуть, залп! Штурман, идем на разворот! Курс — на выход из этого «рая»! Ну, не подкачайте, братцы! Корма, торпедные аппараты товсь!

Мощные взрывы первых двух торпед разорвали корму транспортного судна. Оно резко осело и стало тонуть, задирая вверх носовую часть корабля. Еще одна торпеда угодила в причал, а четвертая прошла как раз между двух немецких субмарин, наверняка причинив им сильные повреждения. Аксенов видел, как, накренившись, падал портовый кран, накрывая собой метавшихся по пирсу людей и пришвартованные подлодки врага.

— Вот это залп! — прошептал Аксенов. — Глазам не верю, молодцы! Корма! Торпеды товсь, залп! Самый малый вперед. Дождемся результата.

Опять потекли томительные секунды и прозвучали еще два мощных взрыва.

— Все, срочное погружение. Штурман, выводи, уходим!

— Командир, справа шум винтов! Немецкий миноносец. Идет наперерез нам!

— Успеем?

— На таком ходу не успеем…

— Самый полный!

— Командир, есть самый полный!

Все понимали, что решение верное, но малейшая ошибка в курсе — и лодка врежется в ледяную стену торосов на глубине. На такой скорости это неминуемая гибель. Штурман сосредоточенно склонился над своими картами, иногда спокойным голосом давал поправки рулевым.

«Ну и выдержка у мужика», — думал Аксенов, глядя на его работу. Он как командир уже ничего изменить не мог.

— Командир, проскочить успеем, немцы не достают нас на пару кабельтовых!

— Отлично. Гидроакустик, Семенов, как там у тебя?

— Щупаю, командир, по расчетам, через четыре минуты тоннель. Пока не слышу.

— Штурман?

— Идем по расчетному курсу, другого пути нет, командир.

Грохот подводного взрыва сзади справа тряханул корабль. Второй, третий…

— Не успели, сволочи! — ругнулся старпом.

Из рубки вышел, пошатываясь, Семенов. Он обеими руками держался за голову. Из ушей шла кровь.

— Командир, простите…

— Быстро санитара в центральный! — Аксенов смотрел на часы. Секундная стрелка приближалась к той отметке, которая может стать последней секундой в жизни этих людей.

— БЧ-5 — сбавить ход до малого!

— Есть малый ход.

Звуки разрывов глубинных бомб вдруг резко стихли.

«Готово! Мы вошли в тоннель!» — только успел подумать Аксенов, как резкий удар и скрежет металла раздались по верху корпуса, свет мигнул и погас. Только аварийные лампочки освещали отсек.

— Зацепили ограждением рубки, не иначе.

— Аварийная тревога, осмотреться в отсеках! Механики, что у вас?

— Все нормально, командир, дизеля работают, свет сейчас будет.

— Командиры отсеков, доложить о повреждениях. Через десять минут выйдем из этого хода и всплывем, посмотрим, что у нас с рубкой.

— А если нас там ждут?

— Ты прав, старпом, могут и ждать, а мы теперь глухие. Кто может Семенова заменить?