Vanitas

Ну как она могла так облажаться? Так позориться? Наговорила гадостей свите шестого и теперь стала его должницей. А ещё зачем-то рассказала ему ту постыдную историю с кольцом. Вот зачем? Кто её за язык дёрнул?

Это всё проклятущее Летнее вино!

Кто ж знал про эликсир правды…

Ну и, к Тырху! Теперь у неё есть иммунитет. И если её конкретно опоят «эликсиром» при каком-нибудь допросе, она, конечно, не сможет лгать, но будет в состоянии лукавить и не договаривать.

Прямо, как Ванитасы.

Дверь хижины резко распахнулась, и в комнату стремительно вошёл Нестор, не замечая ничего вокруг.

Он подошёл к разделочному столу с травами и колбами и начал что-то сноровисто просматривать и смешивать, невнятно шепча под нос рецепт. Или названия ингредиентов? Или матерясь?

«Чудик».

Люция бесшумно встала из-за стола, прокашлялась в кулак, и мужчина замер. Он был худ, как жердь, сутул в плечах, носил ветхие чёрные балахоны и в целом напоминал девушке ворону. Али упыря из страшных деревенских сказок.

— Приветствую, десницу Императора! — громко отчеканила она.

Нестор обернулся. Бледное вытянутое лицо, длинный крючковатый нос, тёмные сальные патлы до талии и колючие мутно-серые глаза, как у дохлой рыбины.

Они сощурились.

— А-а, — протянул верховный советник и придворный алхимик. — Юная несса Грейван. Танцовщица из Двора Мечей. Наслышан о вас… Но что вы здесь забыли? В моей мастерской.

Люция потупилась, изобразив смущение, и приподняла раскрытый талмуд.

— Изучаю травы. Я думала это не запрещено — находиться здесь. Ведь лекарь заходит…

— Верно. — Нестор вернулся к своим делам. Но уже не торопился. — Просто не люблю, когда из моей лаборатории устраивают проходной двор…

— Я не устраиваю! — тихо возразила. — Я прихожу сюда одна.

— …что ж несса, — проигнорировал он, — вы решили променять танцы на науку и заменить нашего старика-лекаря?

Люция промолчала.

Все же Далеон прав, молчание — тоже ответ.

— Похвально, — распинался Нестор. — Но на это уйдут годы. Лечить людей сложно…

«Гораздо проще травить» — хмыкнула про себя.

— Уверены, что ваш интерес продлится столь долго? Всё же танцы значительно больше подходят молодым девушкам.

Он добавил в раствор на горелке какую-то синюю травку, и зелье в глиняной чаше забурлило, зашипело. Запахло как-то едко-сладко, непонятно.

— Скажите, а что вы смешиваете? — полюбопытствовала Люц и решила подойти.

Нестор преградил ей дорогу.

— Не вашего ума дело, несса! — грубо оборвал и больно схватил за плечо. Костлявые пальцы впились в рукав платья, продавали кожу; Люц едва сдержалась, чтоб не скривиться. — Алхимия с ле́карством имеет мало общего. Она опасна и нередко — ядовита. Так что прошу вас не подходить. И не совать свой хорошенький носик в мои дела. Это плохо кончится.

— Как скажете, — буркнула она и скинула его руку. Брезгливо отряхнулась. — Не буду вам мешать, лэр Беркули.

Она вернула Травник на полку узкого и старого шкафа, косясь на ингредиенты на столе Нестора, но не нашла знакомых растений. Разве что… мелкие темно-зеленые сушеные ягодки в миске. Но Люция не была уверена.

Так и ушла с мыслью, что Нестор Беркули мутный и неприятный тип. А вот Алхимия интересует её всё больше.

[1] Истина в вине (лат.)

* * *

Занятия Люции кончились раньше обычного, да и с домашними заданиями проблем не возникло. Шустро отобедав в своей комнате, она переоделась в пыльно-зелёную тунику с разрезами по бокам, да штаны с сапогами и направилась на территорию Рафаэля, чтоб пригласить его на спарринг.

Днём они ещё ни разу не тренировались, как-то возможности не представилось. Всё только в ночи, под светом звезд, луны или магических светляков. Романтикаааа. Вот только они не страстно обнимались на лугу, а пылко колошматили друг друга, валяли по земле и песку, смеялись, дрались и шуточно ругались.

Люц было легко с четвёртым, хотя он значительно старше неё и даже Далеона. Но… было в нём что-то. Наверное, та самая доброта так не свойственная Ванитасам и их подпевалам. В этом девушка не лукавила, когда признавалась Рафу в симпатиях.

Он добрый.

Но в замке это недостаток.

Люция вошла в сад, принадлежащий «Двору Искусств», и тихо присвистнула. Она шла по белокаменной дорожке, по сторонам которой вереницей тянулись роскошные мраморные статуи с полураздетыми женщинами и мужчинами. То ли нимфами, то ли музами, то ли Духами-богами.

Люц не разбиралась, да ей и без разницы было. Главное, что эта красота с множеством деталей и плавностью линий — дело рук придворных Рафаэля.

Принц большой ценитель искусств разного рода.

Эстет.

Коллекционер.

Вот ему и принадлежит один из самых известных, крупных и дорогих Дворов.

По саду сновало много слуг, кто-то подстригал кусты, кто-то дергал сорняки, кто-то подметал тропинки, кто-то нёс подносы пустые и полные, но Люции не нужно было уточнять дорогу, чтобы найти Рафаэля.

Откуда-то из центра громадной территории доносились нежные струнные переливы арф, лир, колокольчиков и ещё каких-то инструментов. Музыка зачаровывала и успокаивала, и Люция с тихой улыбкой последовала за ней.