Vanitas

— Не за что, — всхлипнула Люц и зажала рот, чтобы не зарыдать в голос.

Его взгляд застыл.

Кожа выцвела до пепла, стала трухлявой бумагой.

А к утру…

От тела остались лишь кости.

* * *

«Ничего не изменилось», — заключила Люция, разглядывая себя в зеркале.

После того злополучного ритуала в башне и кошмарной ночи в темнице — прошло два дня. Люц окончательно оправилась, боли исчезли, а сияние магии через кожу больше не проявлялось.

Вернее, Люция вообще её не чувствовала.

Опять.

Радовало, что синей чешуей она не покрылась, подрезанные уши не отросли, да и внешне она почти не изменилась.

Разве что — спина стала ровнее, посадка головы горделивее — в ней появилась почти королевская стать — грудь поднялась и, кажется, рост прибавился на несколько пальцев. Мускулы стали крепче, бедра, зубы.

Эти незначительные детали Люции очень нравились.

Она уже час стояла у зеркала в новом, черном с золотой вышивкой платье с открытыми плечами и струящейся в пол юбкой — подарке от тайного поклонника — и не могла налюбоваться. Даже непривычно гладкая кожа лица, казалось, сияла изнутри, а пухлые губы приобрели манящий пунцовый оттенок. Чёрные волосы лежали идеально…

А может, всё дело в роскошном наряде? Богатая одежда и хороший отдых любого преобразят.

Люция подозревала, что это подарок герцога за успешную трансформацию, или Орфея за… что-нибудь. Он из тех, кто одаривает окружающих просто так.

Но одно Люции не терпелось проверить…

Она взяла со столика у окна нож для писем и поднесла лезвие к левой руке. Теперь она химера, как близнецы, и должна стать неуязвима к простому оружию.

Пальцы слегка подрагивали от волнения. Люция прижала острие к подушечке пальца и!..

Раздался стук в дверь, лезвие соскочило и пропороло ладонь наискосок.

— Какого Тырха! — взревела Люция и схватила первую пропавшую ткань, чтоб заткнуть рану. Белый шарфик пропитала кровь.

Девушка зашипела от боли и рявкнула в закрытую дверь:

— Кто?!

— Посыльный от лэра Орфея. — Пауза. — Он желает узнать, прошли ли ваши женские недомогания, и как вы себя чувствуете?

Девушка побагровела и шумно выдохнула.

Вот зачем он озвучил это на весь этаж? Специально? Наверняка!

Люция наврала Изабель, что у неё «лунные дни» и ужасно разболелась спина и живот. Няня передала отмазку лекарю и мэтрам и вот уже несколько дней её никто не беспокоил.

Но стоило пойти слуху, что ей полегчало — нарисовались… всякие.

В замке даже чихнуть нельзя, чтоб этом кто-нибудь не узнал. И оставалось надеяться, что стражники, коих Люц усыпила по дороге в тюрьму, не вспомнят её лица или, хотя бы, примут за сон.

— Входи! — поспешно крикнула она, чтоб он ещё какие перлы не выдал своим зычным голосом. И так слухи пойдут, что химера интересует её женский цикл. Кошмар!

Лакей вошёл в комнату, слегка поморщился от убогости обстановки — ну-да, это не роскошные покои его господина! — и принялся внимать.

— Передай лэру мою благодарность за беспокойство, — нежно улыбнулась Люция, накрыв алое пятно на платке здоровой ладонью. Слуга заметил жест и чуть выпучил глаза. — Я уже оправилась и скоро вернуть к занятиям и тренировкам.

Слуга ещё пялился на платок.

— Вы не напишите письмо?

Это же лэр, его надобно уважить.

— Ах, да! — Люц всучила ему грязный шарфик и принялась чиркать записку на бумажке. В долгие политесы не вдавалась, написала коротко, по существу, прям, как герцог завещал:

«Всё в порядке. Завтра буду.

Л.»

Подпись.

Слуга забрал письмо и ушёл… вместе с шарфиком.

— Стой! — поздно опомнилась Люция и побежала к двери. Коридор оказался пуст.

Послание отбыло к Орфею с доказательствами.

Щеки девушки пекло от стыда, но она убедила себя, что это к лучшему. А кровь всё равно не из срамного места. Да.

Только об этом знает лишь она.

— Позорище, — выдохнула она, прижавшись лбом к холодной лакированный поверхности. Глянула на ладонь: порез начал затягиваться.

Но он есть.

Она не террин.

И не химера.

Какого деймона тут творится?

Не привиделось же ей свечение костей и магия?..

В покои снова постучали, и Люц в надежде, что вернулся осознавший ошибку лакей, распахнула дверь.

На пороге стоял… другой посыльный.

— Несса, вам послание, — сказал мальчишка и закопался в кожаной сумке, перекинутой через плечо.

«Сегодня что, день писем для Люции Грейван?».

Он всучил ей конверт. Без подписи.

— От кого? — нахмурилась фарси.

— Не имею чести знать, несса.

Она надломила печать без штампа, вынула лист.

Знакомый резкий почерк.

Герцог.

Тут у неё созрела просто гениальная идея, как проверить свою «химерность» и заодно покопаться в грязном бельишке других лэров. А может и на Кейрана будет ещё что-то интересное.

— Постой! — она окликнула мальчика. Он нехотя вернулся и пробурчал:

— Хотите отправить письмо, несса? Только быстрее, я тороплюсь.

Посмел бы этот наглец так ответить лэре!

«Терпение, Люция!» — успокоила она себя и выдала, пытаясь призвать в себе знакомое чувство. Магию.

Что-то тёплое ворчливо шевельнулось внутри.

— Отдай мне свою сумку! — чётко и надменно приказала она и выставила руку в ожидании. Пацан медлил. — Ну!

Он хлопнул глазами.