Vanitas

Полярис никогда не спал.

Магическая часть его населения — уж точно.

Террины вообще-то ночные существа. Им потребовалось не одно столетие, чтобы подстроится под наиболее выгодный, дневной, ритм жизни и шагать об руку со смертными по пути торговли и технического прогресса, за которым виделось будущее. Ведь магия — как бы прискорбно это не звучало — вымирает.

И даже сейчас находятся террины, что предпочитают бодрствовать и работать по ночам. К таким относятся спригганы, некоторые виды звероморфов и андерлинги, что всю жизнь проводят в своих подземных городах и просто не могут подолгу выносить солнечный свет.

На Люцию с всадником правда оборачивались и провожали взглядами. Но девушка не могла оценить в полной мере, какой эффект они производят: перед глазами у неё всё подёрнулось дымкой, лица смазывались, а мутные огни города смешались в кашу и плыли где-то на периферии.

Она чувствовала себя пьяной и больной.

Рана на спине пылала; тело бросало то в жар, то в холод; на лбу выступила испарина.

Хоть бы меч наемника не оказался отравлен!

— Тоже скрываешься от кого-то? — хрипнула Люция и натянула угол рта. — Только не говори, что угнал эту лошадь.

Попутчик промолчал. Его музыкальные пальцы стиснули кожаные поводья до скрипа.

— Чёрт, — ругнулась фарси, поняв, что попала в точку. — Ладно, ладно.

Она отняла мизерикорд от его шеи и опустила руку. Но не успел всадник вздохнуть с облегчением и обрадоваться, как близар затерялся в складках одежды и уперся ему в пах.

— Теперь ты держишь в заложниках моих будущих наследников? — нервно усмехнулся террин. — Не слишком ли жестоко?

— Зато надёжно.

— Как по-женски бить ниже пояса, — проворчал он.

— Как по мужски трястись за свои бубенцы, — парировала она.

Парень резко обернулся и гневно сощурил свои невероятные синие глазищи, в обрамлении чёрных пушистых ресниц. И Люция с изумлением узнала Далеона.

Хвала Забытым богам, что она додумалась напялить маску! Сколько уже раз за вечер Люция не пожалела о своём решении.

Погодите-ка… Она в маске. Бесячий шестой принц не догадывается, кого подвозит, и ни за что не додумается позднее. Люц держит его «на мушке».

Она госпожа положения.

Он в её власти.

И кто теперь будет валяться в ногах, трястись от ужаса и молить о снисхождении?

От злорадной усмешки свело щёки, а неожиданное возбуждение встрепенувшее всё внутри, распалившее кровь — удивило её саму.

Люция схватила принца за волосы — гладкие и мягкие, как шёлк, как она и представляла — и придвинула его ошеломленное лицо к своему. Кинжал прижался к внутренней стороне бедра, разрезал ткань, уткнулся в плоть.

Судорожный выдох сорвался с его приоткрытых губ, зрачки расширились от страха.

Как же он прекрасен в этот момент!..

И как упоительна эта власть над ним.

— Боишься меня? — прошептала Люция ему в губы.

Далеон пристально посмотрел ей в глаза и выдал:

— Если бы ты хотела меня убить, давно бы это сделала.

Люц хмыкнула.

— Может, я трушу?

— А кинуться под копыта лошади и угрожать мне ножом не трусила.

— Я спасалась бегством — для этого храбрости не надо.

Он помолчал, оглядел её с головы до пят и нагло заявил:

— Я бы предложил уединиться в том тёмном переулке, — кивок в сторону, — и продолжить знакомство, но эта маска просто жуть. Всё желание отбивает.

Люция оттолкнула его и громко, чуть истерично, рассмеялась, привлекая внимание прохожих.

Их лошадь сбилась с центра дороги и бежала трусцой близко к пешеходам. Далеон заметил это и отвернулся, чтоб вернуть животину на прежний путь, но девушка успела отметить довольную усмешку на его устах.

Вдруг принц напрягся.

— Я чую кровь. С тобой всё в порядке? — он попытался оглянуться, но Люц удержала его за подбородок.

— Смотри за дорогой, — мрачно приказала она и добавила ехидно: — Это «Лунные дни». У девушек бывает.

— Опять эти «Лунные дни»… — недовольно пробормотал шестой. — Поэтому мы ещё не в переулке?

— Хочешь обсудить нелёгкую женскую долю, парень? — насмехалась Люция. — Ты уверен, парень? Настоящий моряк Красного моря не боится, парень!

— Прекрати это.

— Что, парень?

— Это! — вспылил он и обернулся, пылая гневом и румянцем на щеках. — Что ты заладила: «парень, парень»?!

— Но ты ведь парень! — едва сдерживала смех Люция.

— Я сейчас тебя сброшу! — скрипнул зубами он.

— Попробуй — и упадём вместе. — Её тон стал суровым: — Я утяну тебя за собой, мой… заложник, — едва не оговорилась она.

Принц насупил брови и снова отвернулся.

— Где тебя высадить?

«У служебного входа замка» — хотелось сказать, да не моглось. Слишком уж эта просьба была наглой и подозрительной.

Люция оглянулась по сторонам, прикидывая направление, и тяжело вздохнула:

— На центральной площади.

Путь ей предстоял не близкий. А с раной на спине — ещё и муторный.

* * *

Герцог не ждал её появления.

Об этом свидетельствовали охи-вздохи, несущиеся с койки под тюлевым балдахином, отсутствие любого, кроме лунного, света в спальне и присутствие королевы в этой самой спальне. И койке.