Ванька-ротный

— А, племянничек пришел! Крестный отец сегодня баньку топит. Велел за тобой послать. Сегодня офицеры и наша компания будут париться.

— А ты что, не мог с ребятами капитану передать?

— Никак нельзя! Понимать надо! Чего не положено, ребятам не надо знать. Чтобы лишних разговоров не было. Для них баня будет потом, когда в снабжении белье получим.

— Ты, Валеев, вечно что-то темнишь. Что тут особенного? На всех сразу белье не дают.

— Ладно, иди к старшине, он велел тебя к нему послать.

Так прошел еще один день зимы.

Глава 40. Подготовка к ночному поиску

Январь 1944 года.

Первый выход на передовую. Обрыв перед Бондарями. Подготовка к ночному поиску. Наступление. Взятие траншеи левее обрыва и выход к Бондарям.

Первый выход на передовую.

3 января 1944 года.

На следующий день мы с Рязанцевым отправились на передовую. Пройдя мимо полкового НП, где я провел первую ночь, мы свернули вправо и пошли |побежали| по узкой тропе к неширокой полосе леса, расположенной у края обрыва. Там, не доходя |нескольких| десятка метров, проходила передняя линия обороны стрелковой роты.

Не успели мы сделать и десятка шагов, как по тропе с нарастающим |визгом| гулом ударили немецкие снаряды. Ложиться в снег и ждать, пока прекратится обстрел |огонь,| было бесполезно. Так можно пролежать и дождаться снаряда |на открытом месте целый день|. А куда деваться? Свернуть в сторону и бежать по глубокому снегу? |Долго не пробежишь|.

Заранее никогда не знаешь, где ударит снаряд. Под разрыв снаряда можешь угодить в любом месте. Одно спасение: не сбегая с тропы прибавить шагу |и рывком| добраться до ротной траншеи. |Мысли работают мгновенно.| Повел глазом вправо и влево, оценил, где ложатся разрывы снарядов, и решение готово. Хватая ртом воздух, мы добежали до ротной траншеи и скатились на дно. Думали, что на дне траншеи в укрытии будет тише. А тут еще хуже. |Немец бил вдоль всей траншеи.| Комья мерзлой земли летели повсюду. Снег и осколки брызгали кругом. Солдат-стрелков в траншее не было. Солдаты — народ проворный |смышленый,| вырыли под мерзлым грунтом в передней стенке норы и залезли туда |каждый для себя лазейку и спрятались туда. Как хочешь её назови: нора, подбрустверное укрытие. Копали солдаты каждый для себя.| Куда ни ткнись, все норы заняты. В глубине их солдатские |спины и| ноги торчат. Траншея стала широкая. Двое, не прижимаясь к стенкам, могут свободно пройти. Скаты траншеи во многих местах обрушены. Куда тут деваться, когда немец бьет беспрерывно. Разрывы следуют то сзади, то спереди. |Вдоль траншей летит| мерзлая земля. Каждый десятый |разрывов с недолетом и перелетом один, два| снаряд залетает в траншею. Вот он вскинулся там. Попробуй |сунься туда| теперь угадай, где ударит следующий.

— Ну, Федь! И завел ты меня! Может где в другом месте потише?

— Тут везде одинаково.

— Давай … по траншее |куда-нибудь в кpaй|.

— Пойдем на левый край, там траншея подходит ближе к обрыву.

Мы делаем перебежку до самого конца траншеи влево. Тут действительно тихо. Дальше, за деревьями, находится прогалок, за прогалком на опушке леса немцы сидят.

— У них там что, траншея, окопы или дзоты?

— Что там не знаю, а из пулеметов все время бьет.

— Видно, боятся? |Чего-то немцы боятся?|

— А чего им бояться? У нас в ротах по |пятнадцать| двадцать человек.

— Ну, знаешь! Они этого не знают и могут думать всякое другое. |Может, боятся, что мы здесь готовим неожиданный удар.|

Мы сидим в самом конце траншеи. Немцы пускают изредка снаряды. Я прикрываю локтем лицо и глаза. |Немцы и сюда изредка пускают один-два снаряда. При каждом близком взрыве я прикрываю локтем лицо и глаза.|