Ванька-ротный

— В тех домах, где ваши солдаты варят картошку, окна и двери должны быть завешены или закрыты соломой. Печи топить разрешается только в ночное время. Днем дым из труб видно издалека. Стряпнёй и варкой должны заниматься не более двух человек от взвода. Остальным делать у печки нечего. Всех свободных от постов и смены приказываю поставить на рытьё траншеи. Взвод Черняева обороняет правую часть деревни по колодец включительно. Старшина Сенин занимает оборону влево, от колодца до леса. Миномётный взвод Ахрименко оборудует огневую в створе дороги на участке Черняева, ближе к обрыву. Раненых будете выносить к обрыву, дальше их подберут санитары санвзвода. Сигналы боевой тревоги подавать голосом. Моё место в расположении во взводе Сенина, немецкий окоп у второй избы. Связь между взводами и мною будете поддерживать связными. Сведений о противнике мы не имеем. Знаем, что на стыке дороги и леса стоит тридцатисемимиллиметровая пушка. Перед нами открытое снежное поле. По глубокому снегу через поле немцы на деревню не пойдут. Если они и сделают попытку подойти к деревне, то пойдут по дороге на участке обороны Черняева. На участке Сенина, мне кажется, противника нет. Я просмотрел внимательно, опушка леса совершенно пустая. Но не будем самонадеянными, ко всему нужно быть готовым в любую минуту. От немцев можно всего ждать! Ручной пулемёт Сенин поставит на свой правый фланг, с таким расчётом, чтобы в случае немецкой атаки поддержать огнём пулемёта взвод Черняева |если немец пойдет по дороге|. Быть готовым к стрельбе в любую минуту! Объявляю дистанции огня: у Сенина планки прицела установить на дистанцию четыреста метров. У Черняева — соответственно на триста. Объявите своим солдатам и лично у каждого проверьте установку прицельных планок на винтовках и пулемёте. Сектора обстрела вам указаны. Приказываю в течение трех дней за дорогой в поле отрыть окопы в полный профиль. Каждый окоп на двоих. Деревенские избы оборудовать будем после. Сначала окопы, а потом в стенах пробьём амбразуры и бойницы. Кому что не ясно? Вопросов нет? Идите по местам и приступайте к работе! Я буду находиться во взводе у Сенина. Предупреждаю, окопы должны быть готовы через три дня!

Черняев ушёл, а я остался во взводе у Сенина. Я рассчитал так: Черняев офицер, будет находиться в одном взводе, я тоже офицер, буду присматривать за старшиной и его солдатами. Мы наметили линию окоп, послали за топорами и лопатами. Остаток дня прошёл без стрельбы и без особых хлопот.

Я залез на крышу с задней стороны избы и стал рассматривать позиции немцев, расположенные на опушке леса. Я смотрел на опушку и думал, как лучше организовать свою систему обороны, но сколько ни думал, ни перебирал в голове, на ум ничего не пришло.

— Опыта нет! — ответил я сам себе. — Главное, наверно, надо успеть окопаться! Встал солдат в оборону на один день, тут же заройся в землю!

Я вглядывался в опушку леса, хотел увидеть хоть малейшее движение немцев, но сколько ни смотрел, не заметил ни малейшего признака их присутствия.

— Сходи к Ахрименко и принеси мне бинокль, — сказал я ординарцу, и он нырнул в прогалок между домов.

Часа два, не меньше, следил я в бинокль за опушкой леса, так ничего не увидел и не обнаружил там.

В училище нас учили, что при занятии населенных пунктов, мы должны в домах и постройках оборудовать стрелковые бойницы и в стенах прорезать амбразуры для пулемётов. Но я, сидя на крыше, подумал, что немцы могут термитными снарядами поджечь дома. Куда тогда деваться солдатам? Вот почему я решил начать рытьё окопов за дорогой, подальше от построек и домов.

Узнав о моём решении, солдаты Сенина высказали своё неудовольствие. Долбить мёрзлую землю никто не хотел. От удара топором от мёрзлой земле летели мелкие брызги и сыпались искры.

— Солдаты Черняева залезли в дома! — ворчали они. — А нас выгнали в снег по колено!

— Солдаты Черняева будут сидеть в домах и тепле!

— А тут хоть окоченей на ветру!

Старшина Сенин тоже выразил своё неудовольствие.

— Ты что-то недоволен, старшина? Или мне это показалось? Солдаты твои вроде озлоблены!

— Тут рядом пустые дома. А вы нас выгнали на мороз и на ветер! — басил старшина мне в ответ.

— Ты, видно, пытаешься отговорить меня от рытья окопов? Когда окопы твои будут готовы, разрешу пробить бойницы в сараях и домах!

Старшина Сенин стоял [внизу] у крыльца и мялся, а я с биноклем лежал на крыше и сверху смотрел на него.

— Я видел, как тогда от трех снарядов, которыми немцы прошили навылет избу, твои умники ползали животами по грязному полу. Им тогда хоть из пистолета над ухом пали, они с перепуга не подняли бы голову. Ты вот что, старшина! Хватит отлынивать! Выполняй боевой приказ и кончай разговоры!

Я посмотрел через гребень крыши, солдаты Сенина лениво и нехотя рубили мерзлую землю.

— Посмотрим! — подумал я и решил про себя, — эти пусть останутся в поле, а Черняев со своими в домах. Кому достанется от немцев?

Просмотрев ещё раз опушку леса, я спустился с крыши и пошёл во взвод к Черняеву посмотреть, что он там делает.