Ванька-взводный

– Вот здесь ты заблуждаешься, Иван Иванович! Послужной список у тебя что надо! Так что не обидим. Подавай на аттестацию, нечего в младших бегать.

До Лубянки доехали довольно быстро, там, невзирая на очередь из собравшихся в приемной, Ивана проводили в кабинет и усадили за стол. Меркулов вызвал адъютанта, и тот быстренько скрылся в комнате отдыха. Пока тот с чем-то возился, Меркулов перебирал стопку радиограмм и телеграмм, скопившихся за время его отсутствия. Вышел адъютант, поднял папочку со стола, с которой он вошел, и передал Меркулову еще одну телеграмму.

– А вот это – интересно! Маршал Жуков просит направить вас в его распоряжение на время подготовки и проведения операции «Кутузов».

– Я у него уже был помощником по разведке, под Вязьмой. Кроме шишек, ничего не получил.

– Ну, положим, ты сам отказался от звезды Героя. Это я хорошо помню! Так, прошу в столовую, отметим удачно завершенные госиспытания. И у меня еще дел выше крыши, а вам – пять суток отпуска. Потом в распоряжение Жукова. Это – приказ! Мне тоже требуется свой человек в его окружении.

Глава 18 «Опять бузишь, Ванечка? Что случилось?»

Тепло попрощавшись с наркомом и выслушав его пожелания удачной службы на новом месте, Иван в приемной заполнил бланк на переаттестацию, получил у адъютанта ордер на проживание в штабе родной бригады в доме Союзов, во флигеле за Колонным залом, на Пушкинской улице, на третьем этаже находилось что-то вроде гостиницы для переменного состава и командированных в распоряжение штаба. До этого Иван здесь никогда не был, но ему объяснили, как туда добраться. Увы, он туда не попал. На улице его ожидала машина, присланная маршалом Жуковым, который никогда не любил откладывать что-нибудь на завтра. Вместо Пушкинской его привезли на Фрунзе. Приемная кабинета первого заместителя наркома обороны была заполнена ожидавшими приема генералами и старшими офицерами, поэтому Иван приготовился к длительному сидению и сну в положении сидя. Но этого не произошло, его очередь неожиданно продвинулась вперед с большой скоростью.

– Я получил ответ наркома безопасности, поэтому с сегодняшнего дня вы находитесь в моем распоряжении.

– Тащ маршал, мне приказано подать рапорт на прохождение переаттестации, и я получил пять суток отпуска.

– Про это я знаю, но это не отменяет первого. Вам предстоит за это время подобрать пять-шесть групп со знанием немецкого языка и воинских уставов вермахта, проверить их подготовку и прибыть с ними в Старый Оскол. Вот мое распоряжение на право использования авиатехники спецотряда НКО. Срок исполнения – пять суток. Седьмогого июня быть в Осколе.

– Есть!

– Исполняйте.

В бумажке, которую передал Жуков, его должность называлась «оперуполномоченный при НКО». Что это такое и с чем это кушают, предстояло выяснить. Мог бы и завтра это распоряжение передать. Отпуск закончился, не начавшись, но адъютанты маршала направили его в гараж комиссариата обороны, где Иван «обогатился» «виллисом», с пропуском по всей Москве, и рванул в Кратово, выполнять распоряжение замнаркома обороны. В школе прошел выпуск, курсантов разобрали «заказчики», поэтому добирали их в Саратове, где напирали на несколько иную программу. Там готовили людей для «дальней» разведки, а не войсковой. С физподготовкой у выпускников было хуже, зато особенности Германии и вермахта знали лучше, язык знали в совершенстве, а подтягивать остальное им придется на выходах, да и сейчас скучать не придется. Шесть групп по три человека определили, пришлось сгонять самолет за кандидатами и загрузить инструкторов школы изготовлением «легенд» и документов, а заодно погонять вновь прибывших со старожилами вместе, так, чтобы прикинуть предварительный состав групп. В перерывах Иван успел пройти переаттестацию, и ему «вернули» «дельту», капитан стал подполковником, несмотря на то что звание старший лейтенант ГБ он получил после 1 января 1942 года, а капитана этой же службы вовсе не до 1 января 1943-го. Учли задержки и нахождение на временно оккупированных территориях в составе групп ОсНаз. Собственно, он сдал только физподготовку, огневую и приложил отчеты о проведенных операциях. Учли даже нахождение его в гвардейских частях. В общем, со всей лояльностью отнеслись, по просьбе наркома, не иначе. Вообще-то на переаттестации «резали» по-черному, задача у комиссий состояла в том, чтобы уменьшить расходы на содержание тыловых частей. Но «боевиков» первой линии старались не трогать, как тех, которые действовали за линией фронта, так и в прифронтовой полосе. Иван относился к «элите»: ее всячески поощряли, работа у нее, этой самой элиты, была адовой.