Ванька-взводный

Управившись на сутки ранее означенного срока, группа приземлилась на аэродроме Углы, на западной окраине Старого Оскола. Никто их не встречал, расположив группу в роще, восточнее аэродрома, Иван в сопровождении двух сержантов двинулся в сторону «Сельхозтехники» и рембазы Геологоразведки КМА. Там, в конце Песочной улицы, в оврагах Пушкарского леса находился замаскированный командный пункт. Город восемь месяцев был под оккупацией, и освобожден в феврале. Жителей практически не видно, хотя сплошных разрушений не так много. Следы боев имеются, но уже «поджившие», завалы разобраны. Кругом и всюду одни военные. Старый город весь на правом берегу Оскола. Новый – на левом, туда и путь держали. Там железнодорожная станция, это где-то за ней. Мост лежит в реке, взорван летом 1942-го, так и не починили, переброшено два понтонных. У «Сельхозтехники» начались посты, шли они в правильном направлении. Сопровождающих сержантов остановили за два поста до ЗКП, дальше пустили только Ивана. На месте выяснилось, что маршал в войсках, группе выделено место в бывшем общежитии медучилища на Ленина, буквально в двух километрах от того места, где они сейчас находятся. Самому Ивану предстоит жить в палаточном городке, раскинутом в Пушкарском лесу. Ивана туда проводил майор, представившийся помощником коменданта.

– И, товарищ подполковник, у нас принято, что все вновь прибывшие представляются самому коменданту, генерал-майору Минюку. Зовут его Леонид Федорович, это на всякий случай.

– А он комендант чего? Города?

– Нет. Он начальник комендатуры особой группы представителя Ставки.

– Оригинально, никогда не слышал о таких должностях. Где его найти?

– Я провожу. И аккуратнее высказывайтесь, товарищ подполковник. И кстати, у вас почему-то нет эмблемы на погонах. Голубой просвет – есть, а «птички» – нет. Комендант терпеть не может нарушение формы одежды.

– Она нам не положена, я – подполковник Народного комиссариата государственной безопасности, и просвет у меня не голубой, а лазоревый, вот только выгорает быстро.

– Извините, товарищ подполковник ГБ.

– А вот такого звания, увы, не существует. Начудили у нас со званиями, сами путаемся, – улыбнулся Иван. – Вы лучше подскажите, где находится разведотдел.

– За разведку отвечает полковник Москвин.

– Я его знаю, где его найти?

– Насколько я в курсе, он убыл в войска, вместе с товарищем Жуковым.

– А кроме него?

– Это мне не известно. Спросите у коменданта.

Комендант, на самом деле старший адъютант, но в звании генерал-майора, занимал очень хорошо обставленный кабинет в одном из горизонтальных штреков ЗКП. Тот начал «инструктировать» Ивана, напирая на устав Внутренней службы РККА и специфические «особенности» их положения, с главной задачей обеспечить отдых, охрану и заботу о здоровье и быте первого заместителя наркома обороны СССР.

– Извините, товарищ генерал-майор, я – лицо временно прикомандированное, с совершенно другими задачами. Где найти разведывательное управление или отдел в вашем «ботаническом саду или цветнике»? Насколько я в курсе, полковник Москвин выехал в войска. А задача мне еще не поставлена.

Генерал тут же сорвался на крик, пообещав упечь строптивца на трое суток на «губу». Выглядел Иван молодо, награды на груди не носил, был в полевой форме. Дав ему выкричаться, Иван спросил:

– Вы внимательно прочли мое направление? Вы не являетесь моим прямым начальником, я направлен сюда из НКГБ, по просьбе маршала Жукова, как «оперуполномоченный при НКО». Я прибыл и доложился о прибытии. Моя группа находится в здании медучилища, на правом берегу. Я буду находиться там же. – Иван развернулся и вышел.

Главное, что он уяснил из инструктажа: нельзя отбивать у маршала лиц женского пола. Забрал свой рюкзак из палатки и пошел на выход из этого леса. Но генерал решил, что ему все дозволено, и у первого же поста Ивана попытался задержать местный патруль, его начальнику было предъявлено удостоверение НКГБ и предложено немедленно вызвать сюда начальника особого отдела.

Сам начальник не появился, прислал другой патруль, от своего отдела. Вшестером они довели Ивана до другого генерала, которым оказался комиссар третьего ранга Александр Белянов, который знал Ивана с 1941 года, он был на этой должности и на Западном, и на Центральном, и вновь на Западном фронтах.

– Опять бузишь, Ванечка? Что случилось?

Иван коротко рассказал о происшествии.

– Майор! Передайте генерал-майору Минюку, что я, как старший по должности, отменяю его приказание, и впредь, напоминаю, не мешать исполнению своих обязанностей представителям НКГБ. И добавь, что разгоню к чертовой бабушке всю эту шоблу, если еще раз подобное произойдет! Исполняйте! Присаживайся, Иван. Давненько тебя не видел!

– Да дела были, отлучаться пришлось.

– Ты, это самое, здесь в полевой форме не щеголяй, и ордена надень, а то местные тыловики тянуться заставят. С собой-то хоть взял?

– Взял, на всякий случай.

– Вот и надень, стесняться здесь не стоит. Распустил их Жуков, борзые все, крутые, как в Крыму.

– А вас-то давно восстановили?