Ванька-взводный

– Две недели назад. – И генерал достал из стола погоны с лазоревым зигзагом и вышитой звездой. Его понизили в звании в прошлом году, он был начальником ОО Крымского фронта в момент его катастрофы, недолго, полтора месяца, но этого хватило чтобы снять три ромба и стать майором ГБ. Зуб на высшее командование он заточил острый!

Немного поговорили о разном, затем Александр Михайлович еще раз приказал надеть другую гимнастерку и вызвал водителя.

– Андрей, отвези подполковника в медучилище. Гуди, не останавливайся. Вряд ли они сообщили на посты об отмене. Небось закладную на меня строчат. Что вас, молодых, так тянет поближе к начальству?

– Лично меня совсем не тянет, приказали, – ответил Иван, оправляя шевиотовую «парадку», парься теперь!

– Скоро грудь расширять придется, – хмыкнул генерал и внимательно рассмотрел «Суворова». – Неплохо, неплохо постарался!

Вечером, уже когда стемнело, под окнами бывшей женской общаги, лихо развернувшись, остановился открытый «виллис». Молоденький старший лейтенант спросил подполковника Артемьева и побежал наверх по лестнице.

– Товарищ подполковник! Вам пакет!..Ванька! Ты?

– Витька! Живой! – На пороге комнаты, где отдыхал Иван, стоял его друг и однокашник Витя Захаров. Но как позже выяснилось, уже в машине, в котлах 41-го лейтенант не варился, эвакуировался из Одессы восьмого июля, затем был на Северо-Западном, при штабе фронта, служил в управлении тыла РККА, позже в управлении Резервным фронтом. Теперь служит при маршале Жукове. Даже взводом никогда не командовал. Его военная биография коренным образом отличалась от пути, которым прошагал на этой войне Иван.

Старый друг его доставил к домику, который занимал маршал Жуков, у него нашлась щетка, чтобы привести в порядок сапоги Ивана. Договорились встретиться после разговора с Жуковым, но не срослось. Прямо оттуда Иван выехал обратно, уже на выделенной машине, и занялся подготовкой к выброске групп на трех направлениях. Немецкая фельджандармерия свирепствовала, немцы бдительно несли службу на передовой, разведка всех фронтов удачных выходов не имела. А всех, включая самого Сталина, интересовал вопрос: когда начнется немецкое наступление. Ватутин, командующий Воронежским фронтом, даже предлагал нанести упреждающий удар, чтобы инициировать немцев, но его предложение не прошло. Выброску групп на всех направлениях прикрывала АДД, тем не менее две группы на связь не вышли. Потом ушли со связи еще три.

Полнейшая неудача. Прибыла 9-я гвардейская разведрота, взвод которой ушел за линию фронта в Слобожанские леса. 23 июня сразу три радиостанции передали почти одинаковое сообщение, что приказ о наступлении отдан, но его сроки будут устанавливать командующие группами армий. 3 июля фронт перешли два человека из одной из «потерянных» групп. За ними выслали самолет, но один из разведчиков скончался от ран в воздухе.

«Наступление начнется в три часа ночи пятого июля». – Это сообщение совпадало с данными от перебежчиков, их было трое, и приказ был перехвачен «группой Артемьева» под Брестом и передан в Москву.

Начиная с 22 часов 20 минут 4 июля 1943 года, наша артиллерия последовательно нанесла три удара по выявленным, предполагаемым и вероятным целям в ближайшем тылу у немцев. И возникла долгая и томительная пауза. Без пяти шесть утра маршал Жуков, добрейшей души человек, вытащил из кармана позолоченный «маузер WTP 2», 6.35 мм. Передернул затвор и вытащил из рукоятки обойму. Положил его перед Иваном и с довольной ухмылкой посмотрел на него. Иван двумя пальцами поднял пистолет за перламутровую рукоятку…

– Жест, конечно, красивый, товарищ маршал, но не соответствует уровню ответственности. Если немцы начнут наступление на Западном, Северо-Западном или даже Карельском фронте и в сторону Москвы, то у меня будет повод застрелиться: я неверно определил место и направление начала их наступления. Но пока все фронты у немцев молчат. А задержка в открытии огня на Курском направлении зависит только от того, насколько верно управления фронтов рассчитали площади поражения при производстве контрартподготовки: если это займет от трех суток до восьми часов: расчеты верны, передовые части понесли большие потери, и требуют замены действующих дивизий, если от восьми до пяти часов, то половина выпущенных снарядов цели не нашла. А если три часа, которые еще не кончились с момента крайней артподготовки, то немцам требуется выяснить, как дела на других направлениях, и начать… – И тут раздался звонок, но звонили с Брянского фронта, который начал контрартподготовку раньше всех, в десять двадцать вечера: «Немцы начали артподготовку спустя почти 8 часов после обстрела их позиций».