Варадеро не будет

Решение было в корне неверным – количество вопросов только увеличилось, и Паша чуть язык себе не сломал, пытаясь объяснить вещи, половину из которых и сам не знал. Но зато ему удалось донести до индейцев главное – нельзя ни в коем случае позволить пришельцам захватить их землю. А для этого необходимо развить нужные технологии, причём, желательно не в одном маленьком селении, а среди всех племён. И отличным подспорьем для этого была ежегодная масленичная ярмарка.

Ну, масленичной её Моторин назвал, а среди племён она была привязана к дню весеннего равноденствия. Начиналась за неделю до него, а в сам знаковый день устраивались военные и почти спортивные игры, выступления певцов и прочих скоморохов… Каждое племя старалось как-то выразить свою радость по поводу окончания зимы.

– А мы покажем свою продукцию и технологии. Уверен, многие захотят иметь и уметь то же самое.

Идея была поддержана, все жители посёлка настолько рьяно взялись за дело, что Моторин иногда радовался, что они ещё не слышали про конвейер и работу в три смены. Иначе шум не стихал бы ни днём, ни ночью.

С появлением легированных сталей Паша подбросил Марату идею проката и выштамповки. Твердосплавный молот с нанесённой формой, например, наконечника для стрел, лупит по прокатанному листу, выдавая по несколько штук за один удар. Тогда на ярмарку можно отвезти не два десятка наконечников, а несколько сотен.

Мальчишка ухватил идею сразу же, видимо, сам вплотную подошёл к этой мысли, не хватало одного толчка. Впрочем, это не удивительно. После того знаменательного разговора, когда учитель сказал индейцам, что собирается уйти в конце весны, все, включая охотников, в один голос потребовали от него новых знаний. И теперь каждый день кончался двух- а то и трёхчасовым уроком либо физики, либо математики, либо более специфических предметов. Например, электротехники или материаловедения. К счастью, Моторин многим интересовался ещё тогда, в будущем, поэтому и сам знал немало, и информации в ноутбуке было предостаточно.

Результат сказался сразу же. Через неделю к Паше решительно подошли Емеля и Антон и заявили, что собираются сходить на надувной лодке за пятьдесят километров вниз по течению Теннесси к району озёр. Якобы, судя по карте, там неплохие данные для выхода галенитов и медно-свинцово-цинковых руд.

– А без свинца нам никуда, – с хитрой улыбкой развёл руками Антон. – Нужно аккумуляторы делать. Да и меди совсем не осталось.

Что делать, мальчишек пришлось отпустить. На предложение отправить с ними хотя бы одного из взрослых охотников, Антон снова улыбнулся и через минуту принёс аккуратно сделанный латунный самострел.

– Ну понятно, куда вся медь ушла, – с притворным недовольством пробурчал Моторин.

На самом деле вещь его восхитила. Если мастерство ребят дошло до такого уровня, значит, за их судьбу в любом племени можно не бояться, и поставленная изначально программа-минимум выполнена. Дети рода Сапа не пропадут. Вот только за время жизни в доколумбовой Америке у него несколько сместились приоритеты, и теперь Паша хочет спасти не четверых детей, а всех жителей континента.

Свинец и медь ребята нашли, хоть и не в промышленных масштабах, так что до весны ручей был ещё в десяти местах перегорожен водяными колёсами, а Антон даже пришёл к Моторину с идеей колёсного речного корабля. Предлагал отправиться на нём на ярмарку. Отговорить его получилось только с картой в руках, когда оказалось, что судно придётся бросить, не пройдя и половины пути. Взамен путешественник поделился с мальчиком идеей винта, и кроме водяных колёс к январю на пригорке уже вертелся самодельный от начала до конца ветряк. Даже проволоку для него тянули самостоятельно, ничего из контейнера не использовали, чем мальчишки очень гордились.

Емеля начал широкое применение сосновой смолы, смешивал её с мелом, кварцевой мукой, заливал разогретыми всевозможными смесями ткань, получая тонкие, гнущиеся при нагреве, листы, и почти вплотную приблизился к заменителям пластмасс. Материал получался достаточно крепкий, лёгкий, а за счёт крашеных тканей, ещё и красивый. А из отходов «женской мануфактуры» было начато производство почти нормальной бумаги. Пусть более толстой, чем привычная, и не такой белой, но свинцовый карандаш писал на ней безо всяких проблем. И опять производство удалось наладить без использования инструментов из будущего, то есть потом, после возвращения Моторина, его смогут не только повторить, но и распространить на весь континент.

Марат тоже не сидел без дела, возился с различными видами передач. Не только привычными ремёнными, но и разными конфигурациями шестерней, карданов, и даже червячными. Так что на ярмарку поселенцы планировали не добираться пешком, а ехать на электрическом паровозе.