Варадеро не будет

– Вы, может и не взяли, – послышался ехидный женский голос, – А вот женщины о вас позаботились.

Глава 16. Гладко было на бумаге…

Третью ночь Моторин провёл на земле. Он, совсем как в виденных когда-то «ковбойских» фильмах, спал, не раздеваясь, у костра, прямо на земле, постелив предварительно тёплую шкуру, и положив голову за неимением седла на тюк с одеждой. На удивление, путешественник великолепно выспался и чувствовал себя полностью отдохнувшим. Молодой человек лениво перевернулся на бок и с удовольствием вдохнул свежий, пахнущий водорослями и утренним туманом воздух. Прохлада мягко взбодрила его, и тогда он сладко потянулся и поднял голову. И тут же удивлённо присвистнул.

Перед ним расстилалась тихая, неподвижная как зеркало, водная гладь. Огромная река была настолько спокойна, что течение можно было заметить лишь по лениво проплывающим щепкам, листикам, и травинкам. Вдалеке, в тумане, терялся низкий и узкий, заросший невысокими деревьями, островок. Противоположного берега не было видно, и это создавало впечатление безбрежности. Казалось, что именно здесь находится край мира, а эта величественная река омывает его, как океан на старинных картах.

– Миссисипи, – задумчиво проговорил Паша, вспоминая карту.

– М-му! – из-за спины будто в ответ раздалось ворчливое басовитое мычание, и Моторин вздрогнул от неожиданности.

Идиллия вмиг оказалась разрушена стадом недовольных бизонов. Буквально в паре метров, наклонив голову и искоса глядя на лежащего человека, нервно дёргал ушами огромный бык с таким горбом, что ему мог бы позавидовать любой верблюд. Он переминался с ноги на ногу, втаптывая траву глубоко в землю, и стуча себя хвостом по бокам. Сзади него стоял десяток самых крупных коров, терпеливо дожидаясь, когда их муж и господин разрешит подойти к воде.

Паша рывком вскочил, взволнованно глядя на бизона. Тот дёрнулся, нервно зафырчал, смешно тряся мясистыми губами, и сделал шаг навстречу. Бык явно опасался внезапного пришельца и не хотел подпускать его к своему гарему.

Но что было делать Моторину? Пройти мимо окружившего его стада невозможно, не нырять же в реку. Он сунулся в одну сторону, потом в другую, но на каждую попытку бык отвечал недовольным фырканьем. Как сторожевой пёс, бизон следил за каждым движением человека и предупреждал попытки проникнуть на охраняемую территорию.

Паша почесал в затылке, решая, как же выбраться из окружения. Пока никаких мыслей в голову не приходило. Туман потихоньку таял, и за спинами коров уже можно было различить угловатый нос гусеничного локомотива. На нём спросонья потягивался Марат. Рядом темнела любопытная физиономия Антона. Братья с интересом наблюдали за учителем. Не иначе, ждали, что сейчас он ловким жестом заломит быку копыта за спину и начнёт доить окруживших его коров.

Хорошо им. Сидят себе, со всех сторон прикрытые, а если что – тапку в пол и дёру. А он стоит перед этим бугаём… Прямо хоть в реку ныряй. Нырнуть-то можно, только что тогда с одеждой будет? Да и шкуру тут просто так оставлять жалко.

– Му-у-у! – нетерпеливо напомнил о себе бизон.

Моторин плавно, стараясь не делать резких движений наклонился, поднял с земли пояс и надел его. Поправил ножны. Шкура… Что же с ней делать? Он ухватил тяжёлый, мохнатый край и потянул. Бык наклонил голову, поводил огромными, похожими на велосипедный руль, рогами из стороны в сторону и зафыркал. Паша дёрнул шкуру на себя.

Му-рра! – бык топнул обеими передними ногами одновременно, качая головой, как игрушечная собачка на панели в машине.

Моторин встряхнул шкуру как коврик и помахал ей перед носом бизона.

– Торо! – с вызовом сказал он. – Торо! Ап!

И резко отдёрнул мех от лица обалдевшего от такой наглости животного.

– Ггууу!!! – взревел бык и с места рванул на путешественника.

– Торо! – повторил самодеятельный тореро и рывком набросил тяжёлую шкуру на морду бизона. Тот боднул воздух рогами, проделав пару аккуратных дырок. Теперь на голове быка был двойной комплект кожи и меха. Половина целой бизоньей шкуры – это немаленький вес и сначала рогатая голова клонилась к земле, но несчастный зверь рывком дёрнул рогами вверх-вниз, и тогда покрывало окончательно закрыло ему глаза.

Озверевший бык, ничего не видя, кидался на собственных коров, которые стояли с недоуменным видом. Им, беднягам, и в голову не могла прийти такая непривлекательная сторона семейной жизни. Мохнатые бурёнки лишь расступались, пропуская своего ослеплённого мужа.

Моторин бочком, вдоль стада, добрался до электровоза. Все уже были внутри, выстроились вдоль борта, рискуя опрокинуть машину, рассматривали необычное представление.

– Цирк уехал, дрессировщики остались, – прокомментировал Паша. – Заводи, Марат.

Мальчик впервые с неохотой занял водительское место и двинул рычаги. И только когда состав тронулся вдоль берега, отдаляясь от ревущего быка, в ярости бодающего вверенное ему стадо, он спросил:

– А как мы на ту сторону переберёмся?