Варадеро не будет

Моторин почесал затылок, затем порылся в сиротливо лежащей на траве куче вещей, и выдернул сначала блокнот, затем короткий, обгрызенный с тупого конца, карандаш. Быстро черкнул несколько строк, вздохнул, и вошёл в контейнер.

Антон проснулся рано, даже раньше, чем вставал обычно на рыбалку. В ужасе мальчик вскочил с лежанки и, как был, босяком, в одних трусах, высунулся из землянки. Всё в порядке, контейнер был ещё на месте. Он уже хотел идти, будить старшего, но это оказалось не нужно – Марат еле слышно дышал за его спиной.

Братья переглянулись и беззвучно выскочили в ночь. Аккуратно прокрасться в обход контейнера не получилось. Оказалось, что в ближайших кустах уже трёт переносицу Таня, а подмышкой у старшей сестры угрюмо хлюпает носом Даша. Антон, глядя в мокрые глаза девчонок, положил окрепшую за год руку с неотмытыми чёрными точками чугуна на плечо старшей сестры.

– Ничего, – еле слышно произнёс он. – Здесь остаёмся мы. А на память о муже у тебя будет ребёнок.

– Что бы ты понимал, – сквозь беззвучный плач прошелестела девушка.

В предрассветной мгле было видно, как Моторин порылся в неразобранной куче, и Антон удивился. Неужели он хочет всё-таки что-то взять с собой? Ведь когда вытаскивали вещи, Паша неоднократно говорил, что всё, что здесь лежит, остаётся, и им ещё не раз пригодится. И что для каждой вещи или процесса есть описания в ноутбуке. Ноутбук! Только бы он не забрал ноутбук! Хотя нет, он на это не пойдёт. Они же братья. Только вот теперь младшие остались без старшего. Не у кого спросить совета, не с кем пошутить. И вообще… Мальчик вытер тыльной стороной кулака внезапно защипавшие глаза.

Моторин закончил писать и бросил карандаш в кучу. Интересно, что это? Наверное, последнее послание им. Какие-нибудь указания, что-то особо важное, о чём не лень лишний раз повторить. А может, наоборот, что-то забыл, и вспомнил только теперь.

Плечо внезапно пронзило болью, и Антон схватился за больное место. И натолкнулся на крепкие пальцы брата. Марат стоял, закусив губу, неотрывно глядя на чернеющий в тёмно-сером небе контейнер. К его груди припала Таня, плечи её вздрагивали.

Моторин вырвал страницу из блокнота и зашёл за угол, туда, где вход. Теперь его было не видно, лишь до ребят донёсся тихий скрип ворот контейнера. Мальчишки непроизвольно дёрнулись.

Потекли невыносимо длинные секунды. Моторин из-за угла не появлялся, поэтому братьям и сёстрам не оставалось ничего, кроме тоскливого томительного ожидания.

В голове Антона против его воли всплывали картинки. Вот он первый раз берёт из рук Паши спиннинг, неловко кидает его… Вон он, этот спиннинг, в землянке стоит. И теперь каждый раз, когда он будет брать снасть, будет вспоминать, как Моторин его учил, с какой эйфорией он тащил своего первого в жизни окуня.

Вспомнилась и первая, неуклюжая, плавка. Как они с Маратом гордились, когда, наконец, получили железо. Сейчас-то это обыденность, Антон, если надо, может целую статью о металлургии написать наподобие тех, что читал в ноутбуке.

А ведь это Паша учил их писать…

Вспышку он чуть не прозевал. Если бы свет не был таким ярким, контейнер мог бы исчезнуть вообще незаметно. А так хоть успел поднять взгляд, как оказалось, зря. По глазам ударил молочно-белый ярчайший сполох и несколько секунд мальчик вообще не мог проморгаться. А когда, наконец, зрение вернулось, то в тусклом свете нарождающейся зари он разглядел лишь пологую вершину холма, на котором раньше стоял контейнер, кучу неразобранных вещей, а рядом знакомую мужскую фигуру. Фигура неуверенно переминалась с ноги на ногу и разводила руками.

– Паша! – воскликнул он, плача от счастья, и крик мальчика потонул в хоре голосов, а изо всех кустов, окружавших место, где раньше располагался контейнер, выскочили не меньше двадцати человек, и кинулись туда, где стоял он – вождь племени маскоги, глава рода, Великий Шаман Паша Моторин.

2018 г.