Варела

— Уехал куда?

— Вперед ногами он уехал..

— Да, ну?

— Давно похороны были?

Петрович. Не ответил. А только странно посмотрел на молодого лейтенанта, и, кинув свой окурок в урну, взялся за ручку входной двери.

* * *

Тьма. Музыка играет. Тихая чарующая мелодия. Грустная, но приятная. И вроде не так уж и темно, и в пещере видно не только камни под ногами, но и белеющие в темноте кости. Их много. Тут все покрыто костями. Костями каких-то животных, коз, собак, кошек, и людей. Черепами людей как елочными игрушками всё усыпано. А мелодия тянет, манит идти по пещере все дальше и дальше. Музыка обещает покой и отдых. Она говорит:

— Иди сюда путник. Иди сюда. Здесь ты найдешь покой. Не будет забот. Не будет никаких мыслей, тревог, и боли. Не бойся. Смерть это освобождение от всего. Это настоящий покой….

И меня так и тянет подчиниться этой мелодии. Лень идти дальше. Хочется прилечь на пол прямо здесь, вытянуть ноги, раскинуть руки, и ждать наступление покоя. Поверить тому, что это правда. Смерть освобождение. Смерть — главная богиня этого мира. Ведь всё сущее, всё, что есть на этом свете, умрет. Капля испарится, туман развеется, камень рассыплется на песчинки, а песчинки раскрошатся в пыль. Рожденный умрет. Плоть сгниет. Кости истлеют. Раньше костей, умрет память. Память о нем умрет вместе с теми, кто о нем знал. Не будет боли, не будет мыслей, не будет никаких чувств. Только покой и небытие. Как оно кажется сладко, это небытиё.

Это Гипогей. Это храм смерти, догадался я. И уже был готов подчиниться зову, остаться здесь навсегда. Но внутри меня что-то возмутилось…. Как можно умирать, когда любимые твои живы? А ведь мы в ответе за тех кого приручили… Как можно быть таким эгоистом, чтобы оставить их один на один с бедой? Нет. Нельзя.

Заставил себя встать. Посмотреть сквозь тьму по сторонам, и найти призрачный портал. Рывок и тьма сменилась ярким солнечным днем.

— Боже! Какая красота!

Если разобраться, ничего особенного я не увидел. Лес. Деревья. Только Такие деревья, я не видел никогда в жизни! Самые тонкие пять метров в диаметре по толщине ствола у основания! А вершины? Вершинами они подпирали небо. Сложно сказать, сколько метров, не с чем сравнить, если только с двадцати пяти этажным зданием. А ветки?… Ветки. На нижних ветвях можно построить дом и в нем жить. И я вдруг понял — ЭТО И ЕСТЬ МОЙ ДОМ…. Настоящий ДОМ. Иначе никак не объяснить, почему я вдруг стал внезапно счастлив. Такая благодать снизошла на душу при виде этих деревьев, словно любимую и далекую родню увидел. Словно моё любимое занятие, сидеть на ветке у вершины дерева и слушать, как ветер шумит листвой.

И когда я подошел к ближайшему дереву, прижался к нему, и попытался обнять руками. Из глаз потекли слезы от счастья. Жизнь прожил, а не знал, что можно плакать от счастья. …. И не знал как с этим бороться, потому, что с детства никогда позволял себе плакать, но совершенно по другим поводам… Теперь я знаю, почему становятся варелами… Рожденные по ошибке в чужом мире, они просто ищут свой дом… Чтобы обрасти в нем покой и настоящее счастье…

* * *

Что за жизнь пошла? — думал Краевский, обходя уже четвертый квартал, — Ни старушек, ни скамеек. То ли поумерали, то ли поубирали их всех? Помнится, в детстве скамеек было больше, и бабушек на них тоже. А скорее всего бабушек спугнул дождь с переменным успехом поливающий уже третий день. Да и похолодало. Для конца Августа месяца, +17 градусов маловато будет, не сентябрь. Редкие скамейки были мокрые и пустые. Одинокая старушка, пойманная на месте преступления с пакетом у мусорного контейнера, даже фоторобот посмотреть не захотела, не знаю и всё… Неправильная какая-то старушка. Не любопытная.

До обеда закончив обход, с нулевым результатом и чувством выполненного долга, лейтенант Сергей отправился домой, обедать. Прибыв на место проживания, он первым делом побрился, умылся, почистил зубы. А потом к удовольствию маменьки уничтожил все продукты, что подавались, и потому немного осоловел. Отправившись опять на работу уже в третьем часу дня, заскочил в ближайший продуктовый магазин и, уничтожив банку энергетика, вторую захватил с собой. Нельзя сказать, что ему нетерпелось отчитаться о безрезультатных поисках полковнику, а вот неизученные ещё документы дела Колдуна к себе влекли, как алкоголика до рюмки. Надо, же, втянулся, — отметил Сергей, не без удовольствие для себя. К тому, же уже второй человек говорил, что в деле есть ВСЁ! Все ответы на поставленные вопросы, и душа горела быстрее бы их найти. Поскольку вопросов всё прибавлялось и прибавлялось….