Варенька

Варенька удивленно открыла глаза и увидела Капитолину Николаевну, которая, натягивая на себя халат, шла в коридор, чтобы там открыть кому-то входную дверь. Девочка повернулась к стене, плотно закрыв глаза, натянула на плечо одеяло, но сон не вернулся.

— Получите деньги, — донеслось из коридора.

«Почтальон пришел», — в полудремоте отметила Варенька.

Голос тети Лины сразу подобрел.

— Входите, пожалуйста. Сюда. Здесь еще не все в порядке, извините, но сегодня выходной, и я позволила себе лишний часок вздремнуть.

— Распишитесь вот тут, — уже в комнате заговорил почтальон. — Сумму прописью и дату.

На столе звякнула консервная банка о пустую бутылку. Капитолина Николаевна не успела убрать их после вчерашней встречи с Левкоевым, и теперь они мешали.

Пока тетя Лина шелестела деньгами, почтальон спросил:

— На нее получаете?

— Да. Племянница. Воспитываю, — поплевывая на кончики пальцев, ответила Капитолина Николаевна.

— От отца, значит, — заключил почтальон.

— Все правильно, спасибо, — сказала Капитолина Николаевна и зашаркала туфлями, провожая его.

Варенька перекатилась на другой бок и, находясь еще под впечатлением только что увиденного сна, с удовольствием подумала:

«Мой папа хороший, он помнит меня, каждый месяц деньги посылает».

Девочка тихо засмеялась. Прищуренные глаза ее скользнули по солнечному лучу, пробившемуся в щель между гардинами и остановились на небольшом прямоугольнике сероватой бумаги. Случайно оброненный или небрежно брошенный, он лежал недалеко от ножки стола.

«Отрезной талон», — сразу догадалась Варенька. Это была маленькая весточка от отца, подтверждающая, что он существует, что он помнит свою дочку.

Варенька вскочила с постели, подняла с пола бумажку и как что-то очень дорогое прижала к учащенно забившемуся сердцу.

В коридоре зашлепали туфли возвращающейся тети Лины.

Не выпуская из рук своей находки, девочка юркнула под одеяло.

Пока Капитолина Николаевна умывалась на кухне, Варенька успела разглядеть отрезной талон денежного почтового перевода, прочитать на нем имя, отчество и фамилию отца, название города, улицы, номер дома и даже номер квартиры, в которой он жил.

Так Варенька узнала папин адрес.

В юной головке сразу созрел дерзновенный план.

В тот же день, воспользовавшись тем, что нужно было сходить в булочную за хлебом, девочка отправилась на станцию.

С любопытством разглядывала она торопливо снующих по вокзалу пассажиров. Особенно суматошно было у двери, ведущей на перрон.

Вместе с другими к выходу спешила женщина, у которой в правой руке был чемодан, а на левой, засунув большой палец в рот, важно восседал пухлощекий малыш. За женщиной следовало двое ребят постарше: один держался за ее юбку, другой — за чемодан.

— Эдик, не отставай. Рюрик, торопись, — командовала она.

Идущий впереди мужчина вежливо уступил ей дорогу.

— Спасибо. Рюрик, не отставай. Эдик, торопись.

Статный майор бережно и не без гордости нес завернутого в одеяльце ребенка. Но идущая сзади молодая женщина, видимо мать ребенка, волновалась:

— Осторожнее, Леня, пожалуйста, не оступись.

Здесь находились и другие пассажиры, но Вареньке бросилось в глаза то, что ей было ближе к сердцу. Лишенная отцовской и материнской ласки, она всегда со скрытой завистью наблюдала за тем, как относились родители к своим детям.

В ярко освещенном люстрами зале девочка подошла к очереди, выстроившейся перед небольшим окошком кассы.

— Это за билетами? — спросила она стоявшего последним толстяка с зеленым саквояжем.

— За билетами, — охотно отозвался он.

— А сколько стоит билет?

— А тебе куда?

Варенька ответила.

Толстяк наморщил лоб, пожевал губами, тряхнул саквояжем, а потом сказал:

— Вон видишь табличку? Длинная, красная. Там все цены указаны.

Девочка поблагодарила, подошла к застекленной таблице и ужаснулась. Против названия города, в котором жил папа, стояла трехзначная цифра!..

И все же, начиная с этого дня, Варенька терпеливо принялась копить деньги. Больших источников дохода у нее, понятно, не было. Пришлось отказаться от школьных завтраков. Несколько рублей она получила от продажи случайно сохранившихся игрушек. Правда, расставаться с ними было нелегко, их когда-то дарила бабушка, но Варенька решилась и на это. Небольшую сумму она выручила от сдачи в утиль железного лома, который собрала во дворе. Все это Варенька проделывала тайно, а сбережения хранила за подкладкой своего портфельчика. Там они были в полной безопасности, потому что тетя Лина никогда портфель в руки не брала, а в школе в чужие парты никто не лазил. Однако, при всех стараниях нужная сумма не набиралась.

Неожиданно выручила Нина. Девочки теперь учились в разных классах, встречались реже. Но однажды, выйдя из школы, они по старой привычке пошли по улице вместе.

— Ты чего, такая бледная? — спросила Нина, обеспокоенно вглядываясь в похудевшее лицо подруги.

Варенька уныло махнула рукой.

— Болеешь? — допытывалась Нина.

— Нет, — качнула головой Варенька. — Я здорова.

— Что же тогда? — не унималась подруга и, глянув по сторонам, понизила голос до шепота: — Тетя Лина?

Варенька повела заострившимися плечами, но ничего не ответила.