Варфоломеевские ночи (СИ)

- Почему до сих пор дворец не взят, почему нет стрельбы?! Матросы перепили, орудия на Авроре не работают, взятие Зимнего срывается. Это предательство. Всем вам придется ответить, Бронштейну в первую очередь и тебе, Янкель, тоже. Предатели! Кобу надо расстрелять, он агент международного империализма.

- Владимир Ильич...

- Что, Владимир Ильич! Ты, Янкель, молчи, я тебе слово не давал. Мне нужен Бронштейн. А вот он, появился, не запылился. Почему Зимний все еще не взят, Лейба?!!!

- Время не подошло, Владимир Ильич, - спокойно ответил Троцкий только что вбежавший в подвал.

- Наплевать на время. Я сам - время, ты понимаешь это, Лейба...а...а ?

- Матросы обещали дать залп в два часа ночи. Они сейчас заняты опустошением последней бутыли водки, не тревожься, Володя.

- Расстрелять матросов всех до одного,- кричал Ленин и у него впервые пошла пена изо рта.

- Успокойся, я тебя умоляю, - спокойно произнес Бронштейн.

И вдруг раздался, прогремел первый залп крейсера "Аврора". Это был холостой выстрел, тем не менее, где-то наверху стекла в оконных рамах, зазвенели. Пьяные матросы, допив последнюю бутылку, пальнули на десять минут позже. Ленин затрясся весь, обнял Лейбу и попытался засунуть лысину под пиджак.

- Я боюсь, Лейба! накрой меня своим телом, Лейба. Во имя мировой революции. Сейчас пальнут по нам.

- Ложись на спину, - приказал Бронштейн.

Ленин тут же прилег.

- Э, штаны мокрые, - произнес Лейба и поморщился. - А, вонь-то какая! Ты, что еще и обгадился, вождь мировой революции? Янкель, ищи ванную. Вождя надо искупать и белье новое, и костюм не мешало бы.

Лейбе надо было уйти, посмотреть, что творится на безлюдных улицах Петрограда. В два часа ночи народ уже спал и видел кошмарные сны. Ленин поджал ноги к подбородку....

- Ложись на меня, Не уходи, Лейба, умоляю. На любые уступки согласен. Москва будет переименована в город Троцкий.

- Да? тогда другое дело. У меня такая просьба. Сейчас выпустят уголовников, разреши мне порезать бесхвостых обезьян, богатых, разумеется. Надо проверить как моя теория насчет русской пустыни, применима ли она на практике? Я разрешу уголовным элементам, их тоже следует отнести к пролетариату, убивать и грабить. Тем более, что нам нужно жилье. Что это наши братья из Германии и других стран Европы ночуют где попало, в том числе и на скамейках вокзалов? Нам и квартиры надо освобождать. Даже не все члены Политбюро хорошо устроены с жильем. И пролетариат надо заселять, не сидеть же нам в пустом городе. А буржуазия нам не нужна, сам знаешь.

- Режь всех капиталистов вместе с женами, детьми, стариками, родственниками. Пусть никого не оставляют в живых, зачем нам балласт истории. Кошек, собак, всякую декоративную птицу. Город должен быть чист. Пустующие дома надо заселить пролетариатом и всякими там гопниками. Надо начинать новую жизнь. Ты только не уходи, ой, у меня ребра трещат.

- Спасибо, - сказал Бронштейн. Устроим Варфоломеевскую ночь в Петрограде.

- Спасибо, это буржуазное слово, надо что-то новое, - предложил Ильич и стал тужиться, чтобы еще раз стрельнуть, теперь уже по приговоренным к смерти жителям Петрограда. Когда ванная была готова, Ленина погрузили отмокать, а Троцкий сказал:

- Часа через два вернусь!

Ленин вылупился чистый, пахучий в новом белье и новом костюме, но все никак не мог успокоиться. Прошло уже два с половиной часа, а Бронштейна нет, и Янкель куда-то подевался.

Тут появился Янкель, почесывая бородку, с улыбкой: рот до ушей.

- Ну, совсем другое дело. Вождь революции должен хорошо выглядеть. Гражданка Феофанова, вы свободны...

- Не обгадьтесь больше, вождь народов, - сказала она и стала выкладывать содержимое из сумки.

- А женское платье, где женское платье, не забудьте оставить, это архи важно. Янкель, почему такая тишина, ты не знаешь? Мы победили или нас победили?

- Мы. Шестьдесят процентов мы. Тишина свидетельствует, что противник сдался. Подождем Лейбу с пол часика он нам подтвердит.

- Да зд...гаствует социалистическая ...еволюция!

***

После холостого выстрела в сторону Зимнего, который охранялся девушками( сбежавшими) и юнкерами, АнтоновОвсеенко с одиннадцатью вооруженными солдатами, проникли во Дворец фактически через черный ход, долго блуждали по не освещенным помещениям и случайно оказались у Гранатовой палаты, где заседали министры Временного правительства. По существу это были старики, у них все время дрожали, руки, прилипали языки к небу; стоило войти в палату вооруженным людям, как они тут же подняли руки кверху. Их выпроводили, и отправили в Петропавловскую крепость и закрыли на все запоры.

Все ждали пули в грудь, а тут такая милость от тех, кто еще вчера находился у них в услужении.

Знацца, они, эти старики, от коих уже пахнет нафталином и мочой, поступают в твое распоряжение, Мозуркинс, глядикось, шоб не разбежались в разные стороны, сказал Антонов Овсеенко.

Вернувшись в пустующий дворец, слуги народа бросились резать патреты штыками и набивать карманы, и даже рюкзаки золотыми украшениями.

Вот собственно и весь штурм Зимнего дворца. Охрана Зимнего не оказала ни малейшего сопротивления.