Varia

Меня будут считать догматиком, я останусь один… До некоторой степени я удовлетворен этим. Почему? Да потому, что в прошлые времена очень трудно было отделить подлинный марксизм от quasi-марксизма. 1. Все было сдавлено, спрессовано в одни и те же формулы. Попробуй-ка отличиться! ([на полях]: а содержание было не ясно).

И все же… 2. Меня корили за неортодоксальность. Ну что же, пусть теперь былые гонители творческой мысли, свирепые сверхортодоксы, теперешние перевертыши, пусть они корят меня за недостаток творческой мысли. Мне это не страшно – не поверят, а себя раскроют больше, чем этого хотели бы. 3. Мы вступили в полосу приведения формы в соответствие с существом.

Я тебя породил, я тебя и убью

Наше неонародничество и его схемы:

1. Специализация, частичный человек etc. -

а ведь одновременно происходит также интеграция (но в какой форме – вот вопрос).

2. «Индивидуализм» – но одновременно – коллективизм (– опять же, в какой форме)

3. Уничтожение личности etc. – и наоборот: освобождение личности, страсть, энергия, дела, деятельность вместо лени etc.

Вывод: не односторонние схемы, а перекрещивание и разные формы единства. Что важно? – Максимум, соотношение преимуществ, а не антитеза.

К изданию моих статей. К полемике с нашим социологическим и постсоциологическим сбродом. Вопреки и благодаря

Вульгарная социология «была своего рода цинизмом, верой в силу, но цинизмом теоретическим, сопровождаемым фанатической убежденностью.

Эти сверхматериалисты были иногда, конечно, далеко не всегда, идеалистами в практическом отношении. Наоборот, практические циники никогда не боятся употреблять в любом количестве такие слова, как «правда», «гуманизм», «красота», которых стеснялись «вульгарные социологи». Mais са ne fait rien.[Но это ничего не значит (дбр.).] Теоретический рафинированный цинизм, идущий, так сказать, сверху вниз, от пресыщения интеллигентностью и гамлетизмом, сливался с цинизмом simpliciter[простым, без затей (лат.).\, прокладывал ему дорогу. Поэтому противопоставлять вульгарную социологию ежовщине, террору 1937 года, совершенно ложно, хотя здесь разные стороны и разные стадии одного и того же. Судьба вульгарной социологии дает здесь пример схождения путей мысли и реальной практики, теоретического нигилизма и стихийного бунта мелкобуржуазного зверя снизу.

Культ и вульгарная социология

Против ложного мнения, будто борьба против идей двадцатых годов – вульгарной социологии и модернизма (?) – способствовала культу личности.

Обвинение [нрзб.] по моему адресу. Я в чем-то виноват. В чем? В том, что воспользовался борьбой

против оппозиции для победы над более глубоким злом, но победа оказалась эфемерна.

Но ничуть не виноват в поддержке этого зла ни в той, ни в другой форме. Мои анализы Гегеля и тому подобное.

1. В чем их смысл? Противопоставление двух типов развития, «налимьего » и другого.

2. Критика фашизма и подобных вещей – сие о нас. Критика капитализма – тоже. Конечно – встречный бой в темноте.

Акимов и его интерпретация Гамлета – типичный продукт вульгарной социологии: а) борьба за власть, б) frame⁸¹. И этот человек держал остроумную речь о последствиях «культа», не подозревая, что мог бы оказаться шпионом Перу не по чему-либо [нрзб.], а по законам Немезиды. Борьба против вульгарной социологии была борьбой против «культа личности»! Более глубокой, чем оппозиция ее сторонников, которые, впрочем, быстро перекантовались.

К предисловию

Я огорчен, конечно, тем, что не опубликовал своевременно (хотя с некоторой точки зрения это было мне полезно), но меня утешает то, что для новых поколений это все равно было бы совершенно забыто [нрзб.], и это послужило бы только тайным источником для праздноболтающих, как происходило и происходит с моей работой о Марксе. Так что в известном смысле – в самую пору.

К лекции о народности

Две абстрактных теории: просветительская и романтическая, примитивистская (критика, особенно современных бердяевцев) и два полюса народности:

1. Народность снизу и деятельность сверху для народа. Народ и нация.

2. Инверсия – движения эти перекрещиваются, полюсы отождествляются (◄– против той и другой схемы). Наибольшая народность = антинародности, что прекрасно иллюстрируется азиатскими формами жизни. И обратно – через высшее развитие культуры наверху, артистической, виртуозной культуры, достигается подлинное обращение