Варя (СИ)

— Весело будет, барышня. Всё лучше, чем здеся киснуть сидеть. Забудьте печали свои сегодня. Ведь праздник же такой! А ещё горки в саду построили. Мы и на горки сходим!

— Ступай, Анют! У меня настроения совсем нет.

— Я тогда не пойду. Подле вас остануся.

— Ступай! Я рада за тебя буду, коли сумеешь время хорошо провести. Повеселись. Мне чего-нибудь вкусного принеси.

Аня всё ещё мешкала.

— Прошу, Аня, ступай! Принесешь мне сладостей с кухни. Будет мне подарок. А мой вот. Хотела после подарить, но, думаю, сейчас самое время.

Варя достала рисунок. На нём была Аня. Именно Аня, а не Нюрка. Скромная и нежная девушка с очельем на голове смотрела на мир большими наивными глазами. Обычно Варя рисовала свою служанку грубо, не щадя, подчёркивая недостатки и не замечая достоинства. Изображала Нюрку, которую совсем не уважала, хоть и никогда бы себе в том не призналась. После всего, что случилось с ней, она написала Аню с настоящей любовью. В итоге плавные линии сделали взгляд девушки мягким, а лёгкая скромная улыбка заставляла улыбаться в ответ.

Аня даже прослезилась

— Здеся я такая красивая!

— Не только здесь, но и тут тоже, — Варя приложила руку к Аниному сердцу. — Ну всё, теперь ступай и повеселись. А за меня не волнуйся.

Аня хотела было ещё спорить, но передумала. Поняла: дело это бесполезное. Она убежала, пообещав не засиживаться допоздна. А Варя, оставшись одна в мастерской, возобновила работу над портретом Шатуновской. Живопись — лучшее лекарство для души.

Кажется, прошло совсем немного времени, прежде чем в коридоре раздались шаги и дверь легонько скрипнула.

— Аня, ну ты чего! Зачем вернулась так рано? Я же... — Варя обернулась и ахнула.

Вместо Ани, привалившись к косяку дверного проёма, стоял Лев Васильевич. В руке он держал бутылку домашнего вина, обмотанную джутом.

— Это что? — Граф указал бутылкой на холст. — Вы что творите без моего ведома?

— Я... — Варя готова была сквозь землю провалиться! Она так хотела поговорить с ним! Но в её мысленных диалогах с графом совсем не было ситуации, где бы ей пришлось оправдываться за портрет.

— Отойдите! Дайте поглядеть, — граф нетвердой походкой подошёл к картине. Варя закончила писать подмалевок акварелью и как раз планировала переходить на масло. Однако лицо уже хорошо читалось, и было совершенно понятно, что художник неплохо справляется.

— Вы такая своевольная! Такая странная. Почему ослушались? К чёрту! Какая разница. Я ведь всегда хотел именно этот портрет восстановить. Думал, справитесь ли? Сомневался, буду честен. А вы вот не послушались и доказали своё мастерство. Я вижу. Но всё равно зол.

— Не гневайтесь, прошу! Простите меня за всё, — не зная, понял ли её Лев правильно, Варя ещё раз многозначительно повторила: — За всё простите.

— Пустое! Не хочу ссориться с вами в канун Рождества.

Он поставил вино на стол. Вынул из кармана бокалы. Сел на шаткую табуретку напротив Вари.

— Отпразднуем вместе?

— Для меня честь...

— Вы преувеличиваете, Дарья Владимировна. Не стоит меня идеализировать.

— Нет! Помните, вы говорили, что я строга к себе? Сегодня я хочу вернуть вам эти слова.

— Вы волнуетесь за меня, правда? — помолчав, спросил Лев.

— Ужасно!

— Мне это льстит, — он улыбнулся, на миг сверкнув белыми ровными зубами. И Варя почувствовала знакомое трепетное волнение.

— Я хотела просить вас...

— Знаю, вы думали отговаривать меня от дуэли. Это бесполезно. Я всё решил. Дуэль состоится, если Еля вернётся.

— Нет! Он же может ранить вас! Нет. А вы разве сможете стрелять в друга?

— Не думаю, что смогу.

— Я не понимаю.

— Довольно. Ещё одно слово на эту тему, и я ухожу.

Граф нахмурился, и Варя испуганно замолчала. Он был серьёзен и верно бы выполнил угрозу, начни она вновь говорить о дуэли. Поэтому поспешила сменить тему. Проследив за его взглядом, спросила:

— А почему этот портрет так важен для вас? Вы знали госпожу Шатуновскую в прошлом?

— Знал ли я её? О да! Какое-то время я рос подле неё. Жаль, не унаследовал этот колдовской взгляд, — граф горько рассмеялся, а у Вари перехватило дыхание.

Глаша говорила, что в первом браке у неё был сын. Господи, неужели...

— Что значит не унаследовали взгляд?

— Я так любил её в детстве.

— Любили?

— Похоже, вино туманит мой разум. Забудьте. Не хочу говорить о ней, — Лев опустил голову и опять засмеялся. После затянувшейся неловкой паузы поднял на Варю блестящие глаза. — Так нечестно, Дарья Владимировна.

— Что? — не поняла Варя.

— Говорить только обо мне. Я ведь о вас ничего не знаю.

— Немного знаете, — Варя занервничала и напомнила себе о том, что она Костылева.

— Хочу узнать больше. Мне многое интересно.

— Что, например? — Варя глотнула сладкого вина из бокала, который наполнил для неё Лев.

— Например, любопытно услышать про ваше замужество. Этот брак был по любви?

Варя сделала ещё глоток.

Как не хочется врать! Как это отвратительно сейчас, но...